Элиза присмотрелась повнимательнее и потрясенно раскрыла рот.

— Это что… Следы воздействия Голема Плоти что ли?

— Они самые. Напомнить, кто повелевает бестелесной сущностью, ранее обитавшей в Големе?

В напоминаниях Элиза не нуждалась, так как частенько чувствовала этот едва уловимый запах от правителя Крита.

— Именно поэтому ты останешься возле него и будешь изо всех сил изображать любезную посланницу. Пусть разберется с прихвостнями Прометея. Чем Зевс не шутит, вдруг справится. Но в любом случае будь готова. И, если предоставится шанс — не мешкай и не сомневайся.

Тени рассыпались прахом и расползлись по углам, оставив Элизу в полном смятении чувств.

* * *

Поднимаясь по деревянному настилу на борт одного из последних кораблей, Джамал испытывал двойственные чувства. Рожденный в другом мире, он привык к куда более современным и надежным средствам перемещения по воде. А эта галера особого доверия не вызывала.

— Что-то ты не весел, друг мой. Выше нос! Через пару дней мы прибудем на место и раз и навсегда закроем вопрос с вражескими кланами. А заодно заслужим благосклонность Прометея. Слышал последние новости?

Жизнерадостная рожа Вириса так и просила кирпича или хотя бы кулака, но бывший глава Алькат Вальваллы давно привык сдерживать себя. Терять ценного союзника, не сумев сдержать эмоций — верх глупости. Поэтому односложно ответил:

— Слышал.

О разгроме Олимпа и смерти Зевса и Геры не знали разве что глухонемые слепцы. Прометей нанес сокрушительный удар. Во всех смыслах. Лишил олимпийцев главной силы, нанес непоправимый урон моральному духу всем тем, кто продолжал верить в старых богов. Теперь очень многие призадумаются, а стоит ли поддерживать тех, кто понес столь грандиозное поражение?

А буквально вчера Джамал стал свидетелем смены настроений, когда вместе с Вирисом принимал весьма неожиданного и необычного посланника, который от лица своего народа выразил преданность делу Прометея и его верных последователей…

Прозвучала команда капитана и рабочие порта живенько убрали сходни. Однако гребцы браться за весла не спешили. Джамал недоуменно посмотрел по сторонам, перевел взгляд на капитана:

— В чем дело, Берикл? Чего ты ждешь?

Вместо ответа капитан кивнул в сторону носа корабля, на котором, широко расставив руки, замер Вирис:

— Маг Воды сказал, что сам выведет корабли из порта. Говорит, что сэкономит нам время. Я не стал настаивать.

Джамал направился к носу, чтобы воочию понаблюдать за работой Плойгоса. Можно было сколько угодно раздражаться его неуместному оптимизму и манерам, но одно Джамал признавал безоговорочно — Вирис был мастером своей магии, так что понаблюдать за его работой было и приятно, и полезно.

— Так и знал, что ты присоединишься ко мне, кириос. Ты хочешь просто понаблюдать или попробовать сам?

Джамал призадумался. С тех пор, как он прошел ритуал и объединил в себе силу двух кланов, он несколько раз тренировал новые грани своего дара, но, несмотря на это, повелевать водой у него пока выходило намного хуже, чем воздухом. Так что иерофант с сожалением покачал головой:

— Пожалуй, я лучше понаблюдаю за тобой. И попытаюсь повторить твои действия, ни на что не направляя.

— Ты напрасно сомневаешься в своих силах. Давай сделаем наоборот. Я покажу, что надо делать, ни на что не направляя, а ты выведешь корабль в море. Уверен, тебе по плечу эта задача.

Вирис, сделав узор видимым, начал неспешно плести основу заклинания. Сосредоточившись, Джамал повторил то же самое.

— Подчинение воды. Основа основ в работе с этой капризной стихией. Наложи плетение на воду перед нами.

Джамал сделал что велено. Его рисунок, невидимый обычному глазу, мягко погрузился в темную неспокойную воду, волнами накатывающую на борт корабля. Почти сразу вода чуть сменила цвет, посветлела и успокоилась, отразив сосредоточенную рожу иерофанта.

— Отлично! Теперь добавь силы, чтобы весь корабль оказался в зоне управления. И свяжи воду со своим разумом, добавив в узор вот эти линии.

Джамал выполнил эти условия и услышал в голове ласковое журчание лесного родника. Вода отозвалась на призыв и показала, что готова выполнять указания мага.

— Великолепно! Определенно, у меня еще не было ученика лучше способнее тебя, кириос! Обычно на освоение чего-то подобного уходят недели, если не месяцы. А теперь представь то, чего ты хочешь от воды. Не пытайся приказывать — просто думай об этом. Стихия откликнется на твой призыв.

Джамал не особо понял, что именно имел ввиду Вирис, но все же попытался представить, как корабль трогается с места и, разрезая волны, величественно отплывает от пирса в сторону открытого моря…

Вода вокруг корабля забурлила, словно мгновенно вскипела. А в следующее мгновение тяжелая трирема легонько тронулась. Подчиняясь мыслям иерофанта, корабль с легкостью и изяществом, недостижимыми для весел, заскользил по водной глади, все дальше отплывая от пирса, пока не оказался на открытой воде.

— Как ощущения?

Вирис, улыбаясь, смотрел, как на лбу и висках Джамала засверкали бусинки пота.

— Изумительно! Такими темпами мы достигнем берегов Крита за день! А если поставить парус и использовать Воздух…

Но Плойгос отрицательно покачал головой:

— Боюсь, что это будет не слишком разумная трата сил, кириос. Ты ведь уже почувствовал, как быстро расходуется источник при подобном управлении? А теперь представь, что нам нужно поддерживать подобный темп не только для нашего корабля, но и для всего флота.

Вирис показал рукой на темнеющие на горизонте десятки кораблей, ожидающих своего флагмана.

— Иначе мы рискуем прибыть на Крит в гордом одиночестве. Местный царек вряд ли встретит нас с распростертыми объятиями.

Джамал разочарованно крякнул и развеял плетение, поддерживающее связь с водой. Повернулся к капитану:

— Командуйте, Берикл. Курс на Крит.

* * *

— Хороши боги, нечего сказать!!!

Разъяренная Афина раненой львицей металась по всей территории небольшого храма в Салоне. На побережье Адриатического моря, в Иллирию, их перенес Гермес, едва смог оправиться от полученных ран. А произошло это ой как нескоро. Всю ночь олимпийцы, со стороны больше напоминающие группу искалеченных попрошаек, пробирались сначала по узким ущельям, с риском сорваться с горы и разбиться насмерть, а затем через лес, все более густой по мере спуска вниз.

В какой-то момент Гермес пришел в себя и попытался воспользоваться своими сандалиями. Крылышки затрепетали, сначала неохотно, но затем все же разошлись в полную силу. Бог обмана обмотал своих товарищей крепкой веревкой и не без труда унес выживших подальше от Олимпа, выбрав западное направление как наиболее безопасное. Туда влияние Прометея еще не дотянулось.

— Успокойся, сестра. Гневом делу не поможешь.

Аполлон уже