Шрифт:
Закладка:
Существовали и более специфические вопросы и проблемы, в первую очередь коммунизм профсоюзов и либерализм или марксизм в интеллектуальной и студенческой среде. Хотя забастовки были запрещены, с начала 1960-х годов они то и дело вспыхивали. Полицейские репрессии не смогли положить им конец. Комисионес Обрерас (Comisiones Obreras; «рабочие комиссии») создавали тайные профсоюзы и подавали пример активизма, который постепенно подхватили и другие области: например, стало больше студенческих протестов. Свою роль также сыграли соседские объединения жителей. В конечном итоге все это способствовало усилению противников режима Франко и распространению иных ценностей.
Таким образом, франкизм со своим культом единства пытался не столько направлять общество, сколько управлять им, а между тем в нем существовали самые разные тенденции, и они уже не поддавались принудительному ограничению, как это было в 1940-х и даже в 1950-х годах. О трудностях управления таким обществом говорили студенческие и рабочие забастовки – и другие инициативы, протесты и выступления с конца 1960-х годов. Более того, критическое отношение к режиму переняли многие представители духовенства. По всей стране прогрессивные приходские священники осуждали систему, обращаясь с проповедями к своим по большей части консервативным прихожанам. Внутрицерковные противоречия повлияли на многие семьи.
В общем потоке разнообразных движений в этот период заслуживает упоминания организация «Эушкади Та Ашкаташуна» (Euskadi Ta Askatasuna; «Страна Басков и свобода», ЭТА). Организация была основана в 1959 году с целью сохранения баскской культуры, но после 1968 года превратилась в террористическую группировку марксистского толка.
Первой жертвой организации «Эушкади Та Ашкаташуна» стал в 1970 году начальник тайной полиции Сан-Себастьяна, которого обвиняли в применении пыток. Среди неудачных покушений ЭТА числилась также попытка убить Франко.
Как и в Италии при Муссолини начиная с 1922 года, авторитарный правый националистический режим Франко, захвативший власть в Испании после победы в Гражданской войне, стремился увековечить победу и сделать из нее исторический ориентир для будущих поколений. Следовало не только провозгласить возвращение к эпохе былого величия, но и попутно объяснить причины этого величия. Изгнание националистов левого толка и антиклерикальных республиканских противников было представлено как изгнание всего, что было чуждо христианству. В этом отношении режим оглядывался на средневековую Реконкисту, избавившую Испанию от мусульман. Франкистский подход к прошлому Испании не имел ничего общего с постфранкистским увлечением аль-Андалус. Особое внимание уделялось правлению Изабеллы Кастильской и ее супруга Фердинанда Арагонского, при которых мусульмане были побеждены, евреи изгнаны, католическая вера надежно защищена, а Новый Свет сулил неисчислимые богатства. Правление Филиппа II дало режиму Франко образец страны и народа, объединенных благословением католической церкви. Эпоху Просвещения в XVIII веке и либерализм XIX века франкистские историки, наоборот, подчеркнуто игнорировали, стараясь студентам о них ничего не рассказывать.
Так, в своем «Атласе испанской истории» (Atlas historicó éspañol), опубликованном в Мадриде в 1941 году, Гонсало Мендес Пидаль опустил многие события XIX и XX веков. Модернизация и внутренняя политика в этой книге были вынесены за скобки ради героического прошлого. Много внимания уделялось Реконкисте. Промышленности и торговле в Габсбургской Испании отводилась одна страница, еще одна – картам путешествий четырех святых и несколько страниц – культуре раннего Нового времени. О евреях и морисках не было сказано ни слова – наглядный пример расистского заявления через умолчание. «Атлас» был в ходу и после Второй мировой войны.
Как в большинстве других подобных случаев, мечты франкистов о былом величии имели свою достаточно долгую историю. О славном прошлом с горечью вспоминали те, кого задело унизительное поражение Испании в войне с Соединенными Штатами в 1898 году. Однако в XX веке возвеличивание прошлого имело одну важную особенность: оно было частью государственной политики. Фанатичная преданность католической вере, территориальный экспансионизм и расизм Фердинанда и Изабеллы, очевидно, казались Франко достойным образцом для подражания. Широкое распространение получила воображаемая история, имевшая явную идеологическую подоплеку.
Как и в фашистской Италии, отрицание либерализма при Франко брало начало из ряда источников, часть которых была пронизана историческими фантазиями и мифами сильнее других. Франко неприязненно относился ко всем, кого считал виновными в прежней слабости Испании и ее нынешних проблемах. В международных отношениях это означало ненависть к Франции и Британии, которые ослабили Испанию как имперскую державу. То, что в этих странах установилась демократия и терпимость, только усиливало неприязнь. При Франко современную историю отодвигали на задний план, освобождая место для прошлого, в котором Испания представала как великая империя, более сильная, чем Франция и Британия. Свои колониальные позиции испанское правительство выразило, выпустив совместно с Институтом африканских исследований «Историко-географический атлас Испанской Африки» (Atlas Histórico y Geográfico de Africa Española; 1955).
В то же время в обществе были представлены и распространены другие мнения. Каталонский историк Жауме Висенс Вивес выпустил «Атлас и синтез истории Испании» (Atlas y sintesis de Historia de España; опубликован в Барселоне в 1944 году), более живо написанный, чем сочинение Пидаля. При режиме Франко Висенсу приходилось проявлять осторожность в освещении политических тем, но в его «Атласе» все же были охвачены важные периоды раскола испанского общества (карлистские войны и Гражданская война), и он охотнее, чем Пидаль, представлял историю Испании в общеевропейском контексте. В его книге не было карт путешествий святых. Висенс проявил особый интерес к социально-экономической истории и поддерживал связи с французскими учеными. В 1951 году он основал журнал Estudios de Historia moderna. Другие историки последовали его примеру. Интерес к историческому материализму был непосредственно связан с марксистскими взглядами.
Диктатура в Испании была прочно завязана на фигуре Франко, и с его смертью в 1975 году она начала распадаться. Диктатор умирал долго (умирая, Франко сжимал в руках священные реликвии), но, к счастью для Испании, дальше ситуация развивалась достаточно благополучно – особенно если сравнить с Португалией, где авторитарное правительство, созданное Антониу Салазаром, диктатором с 1932 года, пережило его смерть в 1970 году и закончилось в 1974 году переворотом, который привел к двухлетнему периоду нестабильности.
Франко, конечно, не желал никакого перехода к демократии после своей смерти. Он был сторонником преемственности – континуисмо (continusimo). Однако его преданный сторонник и премьер-министр, а также потенциальный авторитарный преемник Луис Карреро Бланко в декабре 1973 года погиб в Мадриде (вместе с двумя телохранителями) в результате взрыва бомбы, заложенной под дорожное полотно; сила взрыва подбросила автомобиль высоко в воздух; подготовку террористической операции под названием «Чудовище» (Operación Ogro) осуществила ЭТА. Правительство ответило жесткими антитеррористическими мерами, десять участников заговора были осуждены и казнены.
