Шрифт:
Закладка:
— Всем приготовиться! Кажется, у нас появились новые цели.
— Коровы? — обескураженно спросила Майка.
— В какой-то степени. Но только те, которые с седлами и безрогие. Сзади, видимо, их хозяева двигаются, желая размять ноги перед боем.
Возница, оценив возможною угрозу вмешательства в стройный план похищения в виде приближающегося стада, передвинул возок к ступеням строения. Дойдя до него, стадо остановилось, это пастух устал и присел переобуть портянки в сапогах, громогласно сетуя на натертые ноги и нерадивого сапожника, втюхавшего ему некачественную обувь. Экскурсовод паломников, перекрикивая животных, с энтузиазмом ведал о возрасте монастырей и чьим святым они обязаны своим появлением на свет. Было очень занимательно его слушать, нигде в игре не услышишь замечательные исторические лекции, сидя в засаде, жаль, слышны были лишь обрывки фраз. За что чуть не поплатился, упустив момент появления на ступеньках двух фигур, тащивших из святилища дергающийся сверток, завернутый в мешковину. Немедленно из-за соседнего закоулка к ним на помощь выбежали четверо стражников, принявшись освобождать проезд возку. Куда там! Пастух, более не обращающий внимания на свои ноги, торопливо всунул их в сапоги и долбанул посохом по крупу осла, попавшего под раздачу. Тот обиженно взревел иерихонской трубой. Стадо немедленно напряглось и рассыпалось обезумевшими ручьями в стороны, создавая на улице полный хаос. Когда стражники восстановили некое подобие порядка, отогнав паникующих парнокопытных от возка, их уже ждал сюрприз в виде двух конников, ловко сшибающих, как перезревшие подсолнухи, головы с плеч. Из возка доносились крики, ясно дающие понять, что на капитана со спутником напала падучая, которую в данный момент лечат кровопусканием с помощью острого железа, разрезающего плоть без особой хирургической точности.
— Пожалуй, и нам пора вмешаться в этот прекрасный праздник боя жизни со смертью, — вздохнул я, чувствуя, как адреналин постепенно вливается в артерии. — Гаси конников, они самые опасные сейчас.
Дружно отправив из-за стены в полет стрелы, мы с Иоландой первыми выскочили на улицу. Залп оказался не слишком удачен, оба конника остались живы и, завидя стрелков, немедленно бросились в атаку. Молниеносного броска до наших тел у них не вышло, часть испуганного скота еще не убралась с дороги, зато, оказавшись у нас в прямой видимости, конники несколько поникли головами. Один совсем поник, свалившись с лошади, второй несколько позднее, познакомившись с копьем Гнома. Увидев столь неожиданное продолжение стычки за обладание ведьмой, незадействованные в нападении паломники, вытаскивая из-под плащей оружие, с яростными криками бросились в бой.
Крикнув, чтоб разбирались сами, я позвал Рогу со Школяром и кинулся к возку — мешок с ведьмой тащили обратно внутрь святилища. Есть такие конные состязания, любимые в Азии — борьба за тушу козла. Сейчас нечто подобное происходило на улице, только в роли козла выступала ведьма. Не завидую ей, сначала хватают и пакуют с головой в мешок, затем крики, звон невидимых клинков, причем пинает мешок и та, и другая сторона. Потом опять безжалостно волокут в неизвестность под яростные возгласы сзади, и все это в полной темноте. С ума сбежать можно на раз.
Мы успели. Не позволив врагу закрыть засов на двери, принялись ломиться внутрь. Борьба за дверь шла с переменным успехом, но выручил Монах, подскочивший сзади и выпустивший питомца, сразу принявшегося обращаться. Еще бы, столько вкусной белковой пищи рядом Кассандра давно не видела. Когда сзади раздался оглушительный взрыв, нам повезло второй раз. Осколки от магической гранаты принял на себя возок с лошадьми, а нас не тронули. Оглушило, но и за дверью на секунду растерялись, ослабив усилия. В результате она неожиданно распахнулась, а я улетел к богу короткого беспамятства, пересчитывая ребрами ступени.
Очухавшись и зажимая многострадальную голову руками, поспешил внутрь, едва не споткнувшись о тело Школяра. Не повезло бедняге. В святилище живых присутствовало четверо — ведьма, мужик из паломников, держащий кинжал у ее горла, Роги, жалобно постанывающий, сидя у колонны, да Монах, оплакивающий остывающую Кассандру. Славную девочку воспитал, жаль, умирает часто и домашнюю скотину в моем селе жрет.
— Пропустите меня, иначе зарежу ее! — заорал мужик, завидя мое появление.
— Не ори, и так голова трещит. — чуть не застонал я в ответ. — Хочешь уйти, уходи, только наш приз оставь в покое, пожалуйста.
— Я с ней уйду!
— Можно и с ней, только вперед ногами, обещаю. Не для того мы в эту бойню вписались. Но раз уж пошла такая пьянка, спорить и торговаться не стану, умирайте оба. Завтра вас отыщет стража и отправит в монастырь знакомится с местной пыточной и эксклюзивными полетами с отвесных скал под чутким инструктажом местной инквизиции. Уверен, тебе понравится.
Лжепаломник задумался, на такую перспективу продолжения игры он не рассчитывал. Как же голова раскалывается, наверняка чертов Кузьмич эти гранаты обобрал с трупов штурмовиков в Горном и заныкал, иначе откуда им здесь взяться?
— То есть без нее отпустите? — уточнил паломник.
— Мужик, достал уже! — не выдержал я. — Сейчас набегут стражники, отнимут тебя у нас, заприметив одежку и поведут общаться с местными представителями власти. Я и так пока не знаю, что им объяснять насчет нынешнего шурум-бурума, устроенного вами в этом тихом благословенном месте.
Паломник еще несколько секунд подумал, убрал кинжал и поспешил к выходу. Приоткрыв дверь и захлопнув ее обратно, он растерянно сказал:
— Так местная стража уже тут! Что делать?
Я задумался.
— Раздевайся до исподнего и выходи с нами. Скажем, что ты свой, был схвачен и подвергнут пыткам. Монах, оставь свидетельства об этом факте на его теле.
— Вы сумасшедшие? — воскликнул паломник, с испугом глядя на подходящего Монаха, поигрывающего топором.
— Мы — циничные практики. — невозмутимо ответил я. — Нет веры без крови, нет понимания без веры, такая вот диалектика.
— А с ведьмой что? — поинтересовался Монах, оставив на груди паломника несколько красивых кровоточащих порезов и поставив фингал под глазом.
— Режь ей волосы, с короткой стрижкой, надеюсь, не узнают.
— Чем? — удивился Монах.
— Да топором же! Надеюсь, он у тебя остро заточен…
В таком виде мы и вышли. Праведник с Шельмой на руках, более похожей на изможденного подростка, паломник, поддерживающий стонущего Рогу и я, обеспокоенно озирающийся по сторонам. Недописанная картина Репина «Египетские первенцы после избиения». На улице было, как никогда, оживленно. Трупы лошадей, паломников, опрокинутый возок, стражники и полдеревни зевак, сбежавшихся на шум. Старшина водил старшего стражника и громко комментировал
