Шрифт:
Закладка:
– Зачем вы меня сюда привезли? – спросила я, конечно же, предполагая, что мне ответят.
– А ты не догадываешься? – сказал Пуня. – Ведь ты хочешь лишить меня самого дорогого. – Он размотал шарф, и я увидела на его шее несколько фиолетовых синяков, на фоне которых блестел на толстой цепочке амулет размером с юбилейный рубль. Выходит, Ираклий к этому артефакту на самом деле не имеет никакого отношения.
– На синяки посмотри! – приказал Пуня. – Видишь, в какой борьбе мне удалось заполучить мой амулетик! Если б не молния, этот бешеный всадник совсем бы меня задушил. А теперь, Лера, прикинь, эта дурочка хочет, чтобы я отдал амулет тому, из-за которого я чуть не лишился жизни! А нафига амулет древнему кавалеристу, который жил больше 800 лет назад?
– Вот дура! – сказала Лерка. – Ничего не соображает.
– И я решил не отдавать этот артефакт. Ведь правильно сделал, крестница?
– Конечно, дядечка Аполлончик!
Значит, Лерка его крестница… Тогда все понятно. Можно сказать, крестница от крестного недалеко падает…
– А то, что из-за вас погибнут люди, вас не волнует? – спросила я. – Вы же об этом знаете!
– Ой, да ладно тебе, – ответил Пуня. – Ну погибнут, так погибнут, подумаешь! Представляешь, – продолжал он, теперь уже обращаясь к Лерке, – она все это время думала, что амулет нашел Ираклий! Да у Ираклия на это и мозгов-то не хватило б! Ведь у него на уме одни операции, больные – он же помешан на своей медицине! Он даже все выходные в отделении пропадает! А я, Лер, как только он перевез этих к себе, наблюдал за ними из окна. За ее матерью – этой пестрой курицей, и этой, как ее… Агнией. Сразу они мне не понравились. Что-то, думаю, в них не то. И ведь интуиция не подвела! – Пуня начал обматывать шарфом свою тощую шею. – Ладно, пошли, крестница, отметим это дело в моем ресторанчике. Выпьем за хорошо проделанную работу. Вдвоем.
– А как же Пупсик? – зачем-то спросила я.
– А что Пупсик? Пупсик подождет дома. Выходи, Лера!
Я попыталась в очередной раз прошмыгнуть между Леркой и Пуней и выскочить в коридор, но это не удалось.
– Куда ты, детка? – ласково сказал Пуня, толкая меня обратно в кабинет. – Ты остаешься. До тех пор, пока кто-нибудь из предпринимателей не заинтересуется этим, ха-ха, объектом. Но это вряд ли произойдет при твоей жизни. – Он почти закрыл дверь, потом приоткрыл. – Да, вот тебе. – И сунул мне наполовину выпитую бутылку минералки. – Возьми. Все-таки я не зверь. Здесь ни воды, ни света. Возьми – хватит на первое время.
– Нет, подождите, дядя Аполлон, – послышался голос Лерки. – Она чуть больше приоткрыла дверь. – Вот видишь, как все хорошо кончается, Нищебродка. Ты меня больше никогда не увидишь. И я тебя – тоже. Но самое главное, – она радостно рассмеялась, – Твоему защитничку не удастся тебя найти, Ха-ха-ха!
– Дылда, ну ты и дура! – крикнула я. – Окружила себя такими же дурами и радуешься. – И добавила любимое слово бабы Дуси: – Бестолочь!
Дверь передо мной захлопнулась.
Два раза щелкнул замок.
Он. Мысли вслух.
Отомстил! Ура!
Все-таки здорово, когда у тебя такая крестница, как Лерка! Это же она подсказала, что делать. Ну правда, не убивать же девчонку, это было бы слишком… Жестоко. Мы же все-таки люди! И жизнь сохранили, и сделали так, что ее никогда никто не найдет. Славненько!
Я поняла, что это – конец. Что мне никогда отсюда не выбраться. Не выбраться даже из этой комнатушки, не то что из здания.
Я вспомнила, что видела как-то сюжет по местному телевидению о том, что этот дом стоит уже лет десять никому не нужный. Но как сюда попал Пуня? Откуда у него ключ от входной двери, от этой комнаты? И как тут оказалась Лерка? Как, почему?
Впрочем, на вопрос, как здесь оказалась Лерка, ответ как раз был – она же крестница Пуни. Так же, как на вопрос, почему. Она же обещала расправиться со мной, закатать в асфальт. Они с Пуней просто придумали другой вариант.
Но тут же мне стало не по себе. Было ясно, что меня ждет тяжелая мучительная смерть без воды и без еды. Впрочем, о воде Пуня позаботился – дал неполную бутылку, к которой мне прикасаться-то противно…
В голову полезли слова из новой сказки.
Ученицу седьмого класса заперли в заброшенном доме. Когда десять лет спустя здание было передано предпринимателю, он увидел в одном из его кабинетов мумифицированный труп девочки…
И тут я встрепенулась. А почему, собственно, я должна погибать в этой комнатушке? Неужели нет никакого выхода?
Я подошла к окну. Вопрос о том, чтобы выпрыгнуть из него, даже не стоял. Все-таки третий этаж. Да если бы я с отчаянья захотела покончить жизнь самоубийством (да никогда!), то все равно бы не получилось, поскольку окно не открывалось.
И все-таки надо что-то делать. Прежде всего, осмотреться.
Только тут я обратила внимание на стоявший в кабинете допотопный письменный стол и табуретку. Надо подумать. Может быть, мне удастся отыскать какой-нибудь инструмент? Ну, например, молоток. Или пилу. И хотя я понимала, что вряд ли это возможно, вывалила из ящиков все их содержимое. А там оказалось такое…
Там были документы и чеки сети ресторанов «Эхо минувших веков»… Выходит, это нелегальный офис Пуни! А если офис, значит, он рано или поздно сюда придет! Хотя бы за документами.
Но надежда тут же развеялась: среди бумаг я нашла копию договора о том, что теперь у него другое, легальное помещение. Понятно, появились деньги. Много денег, и он может позволить себе иметь офис пошикарнее. А это значит, что он выждет момент, когда я умру голодной смертью, и только потом придет за документами. Если, конечно, вообще придет.
А вот диплом Пуни об окончании исторического факультета университета, вот справка о том, что он преподает там археологию. Вернее, преподавал. Вот куча расписок, в которых говорится, что он, Аполлон Иванович Иванов передает такому-то представителю китайского ламы столько-то тазобедренных и большеберцовых костей, извлеченных из мест древних захоронений, для их дальнейшей переработки и использования в качестве лекарств.
Вопроса, почему все эти бумаги он хранит именно здесь, у меня не возникло. Ведь в квартире их найдет Пупсик, которая везде сует свой нос. Потому-то и кости, которые он притащил с места захоронения, были в шкафу у Ираклия – наверняка Пуня уговорил его подержать их, пока не приедет курьер. Вот Ираклий и попросил нас не заходить в комнату, боясь, что мы развернем сверток и обнаружим их там. Но ведь шкаф был закрыт. В таком случае, чего он боялся?
Я поняла! Он боялся, что раздастся стук. Такой, какой был вчерашней ночью. Но кто же все-таки стучал?
Представь себе, дорогой дневник, вскоре и этому нашлось объяснение – среди газетных вырезок о паранормальных явлениях. Этих вырезок у Пуни оказалась целая папка. В одной из статей было написано, что у старых костей, добытых из древних могил, порой наблюдаются интенсивные выбросы отрицательной энергии, которая трансформируется в звуковую. Она может имитировать завывания животных, плач, либо проявляться в громком стуке. Выбросы могут быть от нескольких минут до нескольких часов и прекратить их практически невозможно. Вот Ираклий и боялся, что когда мы зайдем в комнату, из шкафа донесется или стук, или плач, или завывание. По крайней мере я так предполагаю и, надеюсь, правильно.
