Мерзко… и грустно.

Зато ясно почему те же йеветы, юужань-вонги, имперские недобитки даже малыми силами могли наносить Новой Республике серьезные, едва ли не фатальные удары.

Все это грустно… Не продержатся они против Императора запланированный мной год.

Нужно подкорректировать свой план будущей кампании. Сделать скидку не просто на не равных мне в военном деле противников, но и учитывать, что там четырем разумным из пяти наплевать на судьбу собственного государства.

Странно все это.

Мне становится реально страшно… За демократию.

Страшно и как-то наплевать, переживут ли они нашествие Императора, сплотятся ли по моему плану для отражения атаки юужань-вонгов.

Не будет сильных временных союзников в лице государств для противостояния подобной угрозе.

Но и вставать щитом на пути негодяев я не собираюсь.

Нужно подумать над тем, как пустить врагов в обход Доминиона.

* * *

После увиденного и заявлений «Бродяги» уже не оставалось никаких сомнений в том, что с командиром и единственным членом отряда коммандос «Фокстрот» не произошло ничего, что заставило бы Штепселя и Горца придумывать план экстравагантной мести.

Грегора они встретили в небольшом помещении, явно предназначенном для отдыха личного состава. И уже на основании обстановки можно было сделать вывод, что это место, эта тайная база, не предназначены для большого количества разумных. Столов и мест за ними, четко и по-военному организованных, имелось ровно столько, сколько было необходимо для размещения трех десятков разумных.

Грегор скучал за столом, ковыряя прибором в тарелке с чем-то, напоминающим каминоанскую питательную массу. Выглядит отвратительной серой субстанцией кашеобразной консистенции, ни вкуса, ни запаха, но в то же время содержит все необходимые для ускоренного метаболизма клонов минералы и витамины.

— Мы, значит, его всем Доминионом обыскались, а он здесь перекус устроил, — хмыкнул Горец, сев напротив Грегора.

— О, спасатели, — последний явно оторвался от своих дум, посмотрев на двух собратьев в черной, как ночь, броне типа «Катарн». — Вижу, вы уже познакомились с хозяином этого места.

— Да, — Штепсель посмотрел на «Бродягу», который с независимым видом полного отсутствия интереса к своим «гостям», занимался наполнением продуктами из пищевого аппарата собственного подноса. — С тобой все в порядке?

— Пострадала только гордость, — в голосе Грегора появилась грусть. — Не знаю как в рапорте описать то, что меня разоружил двухсотлетний дед. Засмеют же!

— Ну или чего похуже, если надумаешь исказить обстоятельства, — напомнил Штепсель, понизив голос. — Ты знаешь кто он?

— Без понятия, — вздохнул Грегор. — Но он явно недолюбливает наших вероятных противников из Новой Республики, Альянса, равнодушен к Империи, не имеет личного негатива к Доминиону и слишком крут для того, чтобы торчать в этой глуши. Последние пару дней я пытаюсь уговорить его присоединиться к нам.

— У него не все в порядке с головой, — вздохнул Горец.

— Может и так, — не стал отрицать Грегор. — Но он в одиночку перебил полк «корпсековских» «безопасников». Его тактика засад, использования окружающей среды, подручных предметов… — единственный «фокстротовец» развел руками. — Я был там, когда он охотился за полком «корпсековских» егерей. Те парни явно не первый раз в джунглях, но… Вы когда-нибудь видели нажимную мину, которая срабатывает не от первого нажатия, а от пятого, или десятого?

— Это технологически возможно, — подумав, сказал Горец. — Но глупо вообще-то. Зачем так делать, если мина на пути марширующих войск противника и лучше всего убивать их сразу?

— В этом-то и проблема вашей подготовки, — раздался голос «Бродяги», который оказался за спинами клонов в черных доспехах. — Вы слишком мало используете свое тактическое окружение. Вас учили убивать наемники, для которых время выполнения задания — приоритетно. Раньше сделал дело — раньше получил оплату. Это подходит для охотника за головами, но не для бойца элитного подразделения. Вас должны были учить выжидать, импровизировать, быть готовыми пять дней кряду притворяться камнем у ворот вражеской базы, если это будет необходимо. Но вы этого не знаете, не умеете, а потому проигрываете.

— Как видишь, мы живы, — напомнил жующему питательную массу старику Горец.

— Потому что я так захотел, — отрезал «Бродяга».

— И полк «корпсековских» солдат ты вырезал по той же причине?

— Технически — да, — подтвердил «Бродяга».

— Намекаешь на то, что есть и другая причина? — осторожно спросил Штепсель у незнакомца.

Тот, подумав, кивнул.

— Армия Корпоративного Сектора участвовала в уничтожении нескольких планет у меня дома, — сказал он. Штепсель отметил, что не просто так «Бродяга» завел с ними этот разговор. — Ровно как и «Консорциум Занна», и армия клонов, таких же как вы, доделали дело. В настоящий момент я единственный выживший из своей расы.

— Клоны уничтожили твой народ? — насторожился Штепсель.

— В том числе и клоны сделали это, — поправил «Бродяга».

— Если твоя раса не двухметровые красные ублюдки с крыльями и верой в бога резни, то Доминион не причастен к подобному, — заявил Грегор. — Мы не уничтожаем людей.

— Я — не человек, — заявил «Бродяга». — И нет, это сделал не Доминион. Мой народ был уничтожен имперскими клонами больше десяти лет назад. На месте вашего руководства, — он указал ложкой на эмблему золотистой «шестеренки», которая украшала левый наплечник каждого из коммандос, — я бы изменил символику. В этих местах, в том числе дальше на север галактики, Империя рассматривается исключительно как враг и кровавый мясник. Будете и дальше носить их знаки, то вам очень повезет, если у тех, кого вы встретите, хватит ума отличить черную «шестеренку» Империи от золотистой Доминиона.

— Уже есть несколько предложений изменить официальный символ, — проворчал Горец. — Вроде бы в лидерах символика Старой Республики, так как на нее всем плевать и никто не использует.

— В этой части галактики к ней относятся точно так же — всем на нее наплевать, потому что Старая Республика никому ничего хорошего здесь не сделала, — поведал «Бродяга». — В принципе, особой власти она тут вообще никогда не имела, а потому и не успела запятнать свое имя и символы кровью и беззаконием.

— Многовато ты знаешь о том, кто в одиночестве живет на старой военной базе, — проворчал Грегор.

— База не старая, — возразил «Бродяга». — Ее строительство было закончено