такое было возможно, а мириться даже с призрачным шансом появления конкурентки она была не готова. Особенно если это Кояма Шина. — От меня-то ты чего хочешь?

— Вместе нам будет проще отваживать других соперниц, — пожала плечами Акэти. — Ты более тонко, я более грубо. И поддерживать друг друга в глазах Синдзи.

— Союзница из тебя так себе, прямо скажем, — заметила Анеко.

Подспудно она уже согласилась и теперь начала зарабатывать очки в будущей ячейке общества. А жены всегда были отдельной ячейкой, где плетутся свои интриги.

— Синдзи, судя по всему, крепко уважает жену Кояма Акено, а я с тетей Кагами в очень хороших отношениях. А что есть у тебя, не считая год знакомства с ним?

Увы, но Акэти смогла достойно ответить. Уж Анеко-то точно знала, что Синдзи действительно уважает Кагами-сан.

— Это тоже весьма немало, — ответила она.

— Не спорю, — согласилась Акэти, — но и мою роль принижать не стоит. К тому же я обладаю весьма специфической репутацией, — сморщила она носик. — В отношении с другими девушками это может сыграть в плюс.

— Если мы будем действовать вместе, — кивнула Анеко. — В противном случае — как бы не наоборот.

— Я не сдамся, — произнесла Акэти твердо. — А значит, нам лучше дружить, чем соперничать. Меньше проблем в будущем.

— А ты… более благоразумна, чем я думала, — заметила Анеко.

— Ты уж совсем дурой меня не считай! — тихо рыкнула Акэти.

— Ни в коем случае, — ответила Анеко. Дура к ней не подошла бы. Да и ее слова достаточно разумны. — Что ж, по рукам.

— О чем это мы тут секретничаем? — раздался голос у них за спиной. — О Синдзи, да?

Кояма Мизуки имела просто феноменальную способность появляться из ниоткуда.

— Тебе-то какое дело? — резко спросила Акэти, развернувшись к ней всем корпусом. — Это наши дела.

— О Синдзи, — с довольной мордашкой покивала Мизуки. — Решаете, как захомутать бедного беззащитного мальчика? Ай-яй-яй, — покачала она головой. — Какие плохие девочки.

— А ты мысли читать научилась? Мы просто переживаем за Синдзи. Он, знаешь ли, не на отдых уезжает, — ответила Акэти. — Тебе-то, поди, плевать.

Зря она так. И дело не в нападках, а в самом факте спора с рыжей. Анеко очень хорошо знала, насколько это бессмысленно. На ее памяти только Синдзи мог с ней совладать, да и то, по сложившемуся мнению, потому что она сама ему это позволяла. Впрочем, пусть попробует. Ей подобный опыт будет полезен.

— Конечно! — всплеснула руками Мизуки. — Это же Синдзи, он победит кого угодно!

— Дура, он же на войну едет, — усмехнулась Акэти. — А там возможно всякое. Ты совсем, что ли, рехнулась?

— Может, и да, — дернула Мизуки плечом, улыбаясь. — Так многие говорят. Да и плевать. Эх, хотела бы я с ним поехать, — вздохнула она, чуть согнувшись и опустив руки вдоль тела. — Месить ногами грязь, гнить в джунглях, рвать жилы, продумывая планы, и стрелять, стрелять, стрелять, стрелять… хе-хе-хе…

Под конец она очень достоверно изобразила чуть сумасшедшую маньячку. А тревога Анеко о Синдзи почему-то вышла на новый уровень. Теперь ей стало по-настоящему страшно за него. Пока они строили с Акэти планы, рыжая всего несколькими словами донесла до них, в насколько опасное место он едет. По-своему донесла, да, но очень качественно. И как думать о конкурентках, когда такие дела творятся? Дождаться бы его живым и здоровым…

— Он справится, — произнесла неуверенно Акэти. Видимо, и до нее стало доходить, что это все не игра.

— Конечно справится! — вновь взорвалась Мизуки радостью. — Это же Синдзи! Поэтому планы на него лучше строить заранее, — продемонстрировала она им свой указательный палец. — Ну вы тут секретничайте, а я пошла.

— Тебе что, и правда плевать? — спросила Акэти ей в спину.

Когда та обернулась, девушки могли лицезреть абсолютно серьезную Мизуки. Отчего напряглись еще сильней.

— Может, я и сумасшедшая, но ты явно дура. Как я могу не переживать за друга? Мне просто до усрачки страшно, а курвы, не осознающие, насколько это все опасно, просто бесят.

Помолчав, наблюдая, как уходит рыжая, Анеко подала голос:

— Она тебя сделала.

— Знаю, — буркнула Акэти. — Могла бы и помочь.

— Вряд ли, — пожала Анеко плечами. — Нам и вдвоем ее не одолеть.

— Пойдем обратно, — вздохнула Акэти. — Что-то у меня настроение вести разговоры пропало.

— Да, пойдем… — пробормотала Анеко. — Лучше посидим с Синдзи. А то когда его еще увидим?

— Нет, усатый, ты со мной не поедешь. — Приподнявший лапу Идзивару, находившийся в этот момент на одной из веток сакуры, резко ее опустил и уселся на пятую точку. — Не злись, — усмехнулся я, — но кто-то же должен позаботиться об этом месте? На кого я еще могу оставить особняк, как не на тебя? Ты уж защити местных обитателей, — протянул я к нему руку, почесав за ухом. — Полагаюсь на тебя.

— Хорошую защиту ты нам оставил, — произнесла иронично старуха.

— А вы, сударыня, здесь остаетесь? — посмотрел я на нее. — Мне казалось, вы опять в свой онсэн смоетесь.

— Там видно будет, — дернула она плечом.

— Казуки, — повернулся я к тому, — оставляю Атарашики-сан на тебя, пока меня нет — ты за меня, — на что старуха, стоявшая рядом, не соизволила даже пошутить, так и стояла молча. — Слушайся ее, подчиняешься ты только ей, и если какой старпёр будет качать права, шли его на фиг. Но вежливо. Возраст все-таки.

Вот тут она все-таки не выдержала и фыркнула. Явный намек на то, как я сам обращаюсь с великолепной, максимум пожилой леди. Но уж точно не со старухой.

— Слушаюсь, Аматэру-сан, — поклонился он. — Я не подведу.

— Про друзей в школе тоже не забывай. Помни, ты готовишь себе команду на будущее. База в полном твоем распоряжении. Атарашики-сан, если что, поможете ему?

— Конечно, — кивнула она важно.

— Не стесняйся просить у нее помощи. Это ее работа — помогать тебе, как твоя — защищать ее. И да, Атарашики-сан, мы говорили об этом, но я напомню: до моего возвращения о его патриаршестве не должен знать никто. Я готов рискнуть собой и довериться кому-нибудь из наших слуг, но парнем рисковать не позволю. Я сам решу, кому и когда рассказывать о нем. Если же я не вернусь, оставлю это решение на вашу совесть. Запомни, Казуки, — повернулся я к нему, — пока не будет стопроцентной уверенности в моей смерти, отыгрывай дурачка, даже если Аматэру-сан прилюдно укажет на тебя пальцем и скажет, что ты Патриарх.

— Какого низкого ты обо мне мнения, — заметила старуха.

— Все понял, Аматэру-сан, — поклонился он еще раз.

— Я вам верю, Атарашики-сан, иначе не рассказал бы о Казуки, но вы, женщины, слишком подвержены эмоциям.