— Еще раз так сделаешь, и я сломаю тебе палец, воткну его тебе в задницу, пропихну до уха и почему тебе им нос, — спокойно сказал незнакомец, явно комментируя то, что видеть не должен был.

Штепсель напрягся. У него что, глаза на затылке?

Или же…

Вот же хитрый разумный!

Только сейчас Штепсель обратил внимание на хромированные косяки дверей, мимо которых они проходили. Отражение! «Бродяга», как он решил называть незнакомца, просто видел в отражениях перед собой то, что происходило позади него! Хитро! И настолько просто, что пока не начнешь искать ответ на свой вопрос, и не подумаешь, что кто-то настолько непринужденно может использовать предметы декора в тактических целях!

Такому мандалорцы не учили.

И очень хотелось научиться.

— Верни мне броню и оружие, — заупрямился Горец. — И посмотрим кто кому что сломает и куда засунет.

«Бродяга» остановился как вкопанный и бесшумно повернулся, посмотрев на Горца. Больше с сожалением, чем с опаской.

— А без брони ты кто? — спросил он.

— И в броне, и без нее, я коммандос, — Горец гордо ударил себя кулаком в грудь. — Тебе просто повезло с нами справиться.

Штепсель подумал, что не назвал бы это простым везением. Скорее этот «бродяга», кем бы он ни был на самом деле, был лучше них. А это не каждому дано — справиться сразу с тремя коммандос.

— Ты просто мальчишка, — поморщился «Горец». — Один из многих, кто не может даже с двухсотлетним стариком справиться. Ваши вещи здесь.

Он коснулся локтем неприметного участка стены, оказавшегося потайной клавишей. Совершенно беззвучно справа от клонов появились контуры дверного проема и часть стены исчезла в невидимых пазах.

— Погодите, что? — опешил Штепсель. — Вам двести лет?

На вид человеку нельзя было дать больше пятидесяти. Что есть расцвет зрелости для человеческой расы.

— Почти, — нехотя ответил тот. — После ста шестидесяти перестал считать — утомляет.

— А… Когда это было? — спросил командир отряда «Н. О. Р. Е.».

— А когда Старая Республика стала Империей? — уточнил мужчина. — Вот в тот год.

— Банта пуудуу, — выпалил Горец. — Нас отделал старик возрастом в сто восемьдесят девять лет⁈

— Сто девяносто девять, — медленно произнес Штепсель. — Забываешь еще десять лет после Явина…

Горец выругался на мандалорском.

— Ты не помогаешь спасти мою гордость! — произнес он.

— Так вам нужно ваше барахло или нет? — спросил незнакомец, кивнув в сторону зияющего дверного проема.

Коммандос кивнули и по одному пересекли порог темной комнаты. А чего бояться? Складывалось впечатление, что этот отнюдь не древний старик мог убить их любым известным и парой сотен неизвестных галактике способов в любой момент. И это только, если учитывать то, что при нем имеется.

Исключая стены и прочие части подземного комплекса.

Практически сразу темное помещение стало наполняться светом от включающихся рядов ламп. И вот теперь Штепсель не сдержался, присвистнув.

Перед ними была огромная комната, явно построенная для тех целей, которые она исполняла.

Высотой метров десять, длиной никак не меньше ста и шириной в половину этого, она была заставлена металлическими стеллажами от потолка до пола. И всюду на полках было разложено…

Оружие, боеприпасы, снаряжение, броня, оборудование, гранаты, детонаторы, снаряды для пусковых установок… Натуральным образом они смотрели на десятки видов одних только винтовок и бластеров, заботливо обслуженных и подготовленных к длительному хранению.

И на фоне этого развешенная на простых стойках броня клонов, побитая и исцарапанная, разгрузочные пояса и тактические рюкзаки, казались совершенно сиротливыми отбросами.

Им явно не просто так демонстрировали святая святых любой гарнизонной базы — оружейную. Но и на человека, который хотел бы похвастаться, «Бродяга» походил меньше всего.

— Да здесь на целый батальон хватит! — выпалил отошедший от шока Горец, с подозрением посмотрев на «Бродягу».

— На полк, — сухо поправил тот, наблюдая за тем, как коммандос забирают свою снаряжение. Что примечательно — третьего комплекта, который бы принадлежал Грегору, здесь не было. — «Корпораты» отправили сюда полк. Все их оружие хранится здесь.

— А сами они…? — Горец не закончил вопрос, прямо в коридоре цепляя на себя броню. Штепсель тоже не отставал от друга, но давал тому право первому удовлетворить свой интерес. А уж на основании последнего можно сформировать свои вопросы.

— Кто где, — пожал плечами «Бродяга». — Кто в долине, кто в горах, кто в джунглях.

— И они так просто отдали вам свое оружие? — засомневался Горец, закончив с одеванием. Штепселю тоже оставалось только надеть шлем.

Удивительно, но из оборудования и боеприпасов ничего не пропало. Даже метательные клинки и стилет — на месте.

— Я его сам забрал, — просто сказал незнакомец. — Терпеть не могу, когда Силы безопасности «корпоратов» лазят поблизости.

— Да, мы тоже… — машинально подтвердил Штепсель.

А потом до него дошел смысл сказанного.

— Просто для уточнения, — сглотнув, сказал он. — Вы действовали один?

— Да.

— Против полка спецназа «корпоратов»?

— Да.

— И выжили?

— Туповат ты для коммандос, — вздохнул «Бродяга», разводя руки в стороны. — Я же прямо перед тобой!

— Нет, я… просто…

Штепсель растерялся.

Все, что он знал о войне, о способах ее ведения, о том, как убивать людей и нелюдей, сейчас было поставлено под сомнение.

— Горец, — тихо обратился сержант к подчиненному. — А сколько людей в полку у «корпоратов».

— Пять батальонов по пятьсот человек в каждом, — так же ошарашенно сообщил более тесно дружащий с цифрами коммандос.

Штепселю показалось, что в голове что-то взорвалось. Может быть так и происходит инсульт? Обычно клоны не знакомы с такими «гражданскими» болезнями, но…

Тут случай особый.

— Просто для ясности, — посмотрел он на «Бродягу», сомневаться в словах которого он почему-то не решался. — Вы же их просто разоружили, да?

— Да, — кивнул тот. — Разоружил. Но сперва убил.

Клоны-коммандос переглянулись меж собой.

После того, как они посмотрели на «Бродягу» тот, не изменившись в лице, добавил:

— Каждого.

* * *

Скрещенные на груди руки, голова, отведенная в сторону, нога, закинутая на другу. Подчеркнуто холодное выражение лица и глаза смотрящие куда угодно, но не в твои.

Поза «закрытости». Демонстрация нежелания поддерживать визуальный и вербальный контакт с