— Жизнь внизу после катаклизмов непростая, и ежу понятно, — рассуждал Макс. — Но встречаются то тут, то там маленькие племена.

— Они все еще маргиналы.

— Не описывай их как злодеев. В основном это потомки людей, в свое время отказавшиеся переселяться на небо. А также те, кого не пустили — с неисправимой генетикой и наследственными болезнями, как психическими, и так и физическими. Думаешь, в этом была их вина?

Тут Дорану пришлось согласиться.

— Но как видишь, пацан, они сумели взять себя в руки и выжить. Люди всегда умели приспосабливаться. Их стоит уважать за это.

Они проезжали совсем рядом с роботом-трудягой. Вблизи он казался еще громаднее, а его шарниры скрипели. Вряд ли его держат из-за эффективности, ведь двигался робот медленно и был неповоротлив, зарытый по пояс в земле. Похоже, он просто достопримечательность. Они поехали дальше, к периферийным районам.

Уже там Макс завел Дорана в лифт, но на этот раз он отвез их вниз.

***

Как только ученый и глайдер слезли с гироскутеров, они помчались обратно, в город. Макс снова достал планшет, пока Доран осматривался — они находились посреди долины. Вдали виднелась сопка, скрытая за легким туманом.

— Подожди, сейчас, — Макс нашел что-то на планшете. — Когда девчонки впервые увидели, они просто визжали от восторга.

Доран догадался, что он имеет в виду Мичиру и Даби, но с трудом представил их визжащими.

Пол под ними дрогнул. Доран рефлекторно дернулся, чтобы побежать, а потом опомнился. Участок земли под ними исчез. Под ними проплывали бескрайние луга и серебряная река, отражавшая тусклый свет солнца.

— Опять цифровой дисплей? — Доран присел на корточки.

Макс хитро ухмыльнулся.

— Нет, это стеклянный пол.

— Вот это да! Так вот почему мы ехали на лифте сюда. Мы же сейчас на высоте двух тысяч метров, правильно? — Доран мог разглядеть, как тени облаков ползут по зеленым долинам. — Я посмотрю, терраформирование планеты идет полным ходом.

Река была чиста, а густо разросшиеся леса имели здоровый изумрудный оттенок. Ничего не напоминало об огне и смерти.

— Мы восстанавливаем Землю после Эпохи катаклизмов, ничего не меняя под свои прихоти. Кто-то любит говорить, что мы откатываем время назад, убрав самую проблемную переменную.

— Какую?

Макс развел руками.

— Человечество, — сказал он тоном, само собой разумеющимся.

Если жилые станции не меняли координат, но научные постоянно перемещались. Макс и Доран сели на скамью, которая словно парила в воздухе. Пейзаж под ними потихоньку смещался — Далан-Кин плыл в облаках. Вверх им было нельзя, а вот стыковаться с Землей можно.

— Иногда я прихожу сюда подумать, — признался Макс. — Побыть наедине с матушкой-природой. Это не аффи. И создано не нейросетью. Это и есть наш мир… наш настоящий мир.

Дорану показалось, что что-то плещется в реке. Конечно, с такого расстояния он вряд ли смог бы разглядеть. По-видимому, крупная рыба. А вот и озера показались, похожие на зеркала. Мурашки побежали по спине парня. Совсем как тогда, когда он был драконом…

— В зале ожидания я смотрел аффи, — вспомнил Доран. — Там была одна, про дракона.

— А-а, моя любимая, — протянул Макс. — Герпетологи помогали создавать.

— А еще была видеолекция, в которой наглядно показано, как человечество теряло гордость. Почему так случилось? Как наши предки допустили такое позорное падение?

Макс ответил не сразу.

— Люди делятся на три типа. Первые — исследуют и создают. Они стремятся к улучшению мира вокруг себя. Вторые — чувствуют себя недостаточно развитыми для этого и из ненависти разрушают.

— Маргиналы.

Макс пробурчал что-то неопределенное.

— Третьи?

— Третьи ничего не делают. Их большинство. Просто биологическая масса. Не создают, не изучают, но и не рушат. Они просто потребляют. Никаких индивидуальных мыслей. Пустые личности. Говорят то же, что и другие. Смотрят то, что другие назвали популярным. Но они — самые опасные.

Доран удивленно вскинул брови.

— Почему?

— В зависимости от условий общества, они либо присоединяются к первым и не мешают им.

— Либо примыкают ко вторым, — подхватил Доран.

— Верно. И способствуют разрушению.

Шум и смерть. Титан, вздымающийся из тектонических глубин океана.

— Эпоха катаклизмов, — выдохнул Доран.

Макс

— Получается, наш предки получили по заслугам.

— Как сказать…. Кто-то верит в это. Но мы, учёные, знаем, что планета меняет климат и это для нее естественно. И от наших действий это не всегда зависит. Таково моё “личное мнение”, — с нажимом заметил Макс. — В какой-то момент всё снова может начать разрушаться. Цикличность бытия.

— Есть ли смысл тогда в терраформировании Земли?

— Как слабая попытка вернуть себе прежнее господство? Да, есть. Почему бы не поспорить с планетой еще один раз?

Доран скептично промолчал. Что может один биологический вид против сил мироздания?..

— Но теперь мы ничем не рискуем. В случае проигрыша мы переселимся обратно в небесные станции. Вот почему мы занимаемся наукой. Как наши предки, пережившие Эпоху катаклизмов. Они заново исследовали сушу. Давали названия материкам, разделяли на квадраты и сферы. Строили первые поселения и разработали новую систему для выживания. Систему станций, которые как звездные системы висят в пространстве и развивают жизнь.

— Я думал, вы презираете добровольную изоляцию в станциях.

— Пока терраформирование не закончится, люди останутся в небе. Это вынужденная мера. Я скорее презираю людей, не жаждущих познания, — скривился тот. — Бездумных потребителей. Понимаешь? Те самые.

— Самые опасные, ага. Но не обязательно ведь смотреть вниз, как сейчас. Люди уже добывают гелий на Луне. Что если мы будем заселять другие планеты? Строить станции на Марсе и Церере?

— Есть такое в научных кругах. Но люди станций даже не посещают собственную планету. Зачем им другие?

— Ради ресурсов, я думаю.

— Ресурсов у нас достаточно, — голос Макса стал низким, недовольным, брови нахмурились. — Дурость это все, а не наука. Я рад, что мы пока далеки от таких фантазий.

— Полисана ведь рассказывала о других мирах.

Ученый снова заворчал, забавляя Дорана.

— Как же тебе это объяснить, пацан, чтобы ты сразу понял… Представь, что ты сейчас в Далан-Кине, а потом раз — и в Юхе.

— Телепортация?

— Не совсем. Гиперпрыжки. Если у корабля есть двигатель, манипулирующей темной материей или пространством, то он сможет двигаться со световой скоростью.

— Это сделало бы транспортировки гораздо быстрее, — сразу подметил Доран.

— И соответственно, ваши услуги стоили бы ниже… Но я не об этом. Пока нет гипердвигателя, космос останется для нас недоступным, — Макс постучал пяткой ботинка по стеклу. — Нет смысла смотреть на звезды, пока не ходишь по траве.

Доран снова посмотрел себе под ноги, на холмы и долины.

— И люди вернутся на