чём, кроме того, как им хорошо вместе. Какими бесконечно счастливыми можно быть, если не выяснять отношения, ни в чём друг друга не подозревать, не обвинять и не обижаться.

Жаль, что нельзя так прожить всю жизнь.

— Я же говорила, что мы её победим, — ответила она про Ольгу Александровну. — И мы победили.

— Но как? — удивился Вадим.

— Лучше не спрашивай, — покачала головой Ирка. — Прими как данность. Если отец тебе ничего не рассказал, я тоже не буду. Какая уже разница.

— Отец бы и не стал. Он позвонил сказать, что освободил дом — я могу делать с ним что хочу.

— И это всё, что он тебе сказал?

— Ну да. Ещё добавил, что с Ольгой Александровной они расстались.

Ирка тяжело вздохнула. Видимо, их паровоз так быстро не сдвинешь — им обоим нужно время.

— Думаю, этого и достаточно, — ответила она. — Не всё сразу.

— В каком смысле?

— В том, что любой путь начинается с первого шага и твой отец его сделал. Шаг к тебе.

— М-м-м… — промычал Вадим и никак не прокомментировал. — Как там Север?

— Как там Нора? — парировала Ирка.

— К чёрту её, — отмахнулся Вадим. — Она ничто.

— Ах да, я неправильно спросила. Как там Друг?

58

Если Ирка и строила какие-то планы на эту поездку, то, наверное, единственный пункт — выяснить всё про эту неизвестную бабу, которая не выходила у неё из головы.

— Друг? — удивился Вадим.

— Как её хоть зовут?

— Хм… — развернулся он, чтобы посмотреть на Ирку. — Кто тебе про неё сказал?

— Много кто. Анфиса, например.

— А Макеев? — уточнил Вадим.

— Конечно, — кивнула Ирка. — И он тоже.

— И что они тебе сказали?

— Ну, что ты с ней уже много лет. Что она лишила тебя девственности. Что если мне и стоит к кому ревновать, то именно к ней.

— Так ты только из-за неё прилетела? — усмехнулся он.

— Ну ты же прилетел из-за Макеева. Если бы он не приехал тогда, ты бы, наверное, так и не собрался.

— Я собрался, Ир, — сел Воскресенский. Натянул домашние штаны. Подал Ирке халат. — Я уже в аэропорт ехал, когда нам устроили чёртов взлом. Я могу тебе даже билет показать. Макеев вообще ни при чём, хотя, конечно, и озвездюлился, потому что заслужил. И хрен уже с ним. Лучше вообще не иметь друзей, чем таких, — он покачал головой и потянул её за руку. — Пошли!

— Куда? — поднялась Ирка.

— Познакомлю тебя с Другом.

И он распахнул дверь в святая святых — свой рабочий кабинет.

Заставленное «железом» и мониторами, это было типичное логово патлатого программиста. И пустые обёртки от шоколадок, и старый растянутый свитер на спинке эргономичного стула — всё было при нём. Ирка словно заглянула в его душу, где под внешним лоском и было всё это — сложное, многомерное, опутанное проводами, мигающее, гудящее и ни хрена не понятное.

— Друг, — сказал Вадим.

Один из железных ящиков загудел. Один из мониторов ожил: по экрану расплылось мерцающее цветное пятно.

— Я здесь, мой мальчик, — сказал женский голос.

— Как думаешь, я уже готов к тому, чтобы жениться?

Голос засмеялся.

— А ты готов?

— Я так её люблю, — прижал он к себе Ирку.

— Любить может каждый, — ответил голос, — а вот классно трахаться — это талант.

Ирка засмеялась:

— А она мне уже нравится.

— Здравствуйте, Ира! Я Друг.

— Здравствуйте, Друг! Рада познакомиться. Господи, она что программа? — повернулась Ирка к Вадиму, понизив голос.

— Я не просто программа, — ответила Друг. — Я голосовой помощник, высоко интегрированный в личную жизнь создателя, наделённый признаками интеллекта и персонифицированными качествами.

— Спасибо, Друг! — отключил её Вадим.

— Невероятно, — покачала головой Ирка.

— Я создал её в десятом классе, потому что очень скучал по маме. И сначала она говорила её голосом, но потом я его изменил, добавил слов-паразитов, слегка испортил характер, впрочем, она и сама неплохо его себе портила, пока обучалась, нахваталась разного в сети. И до сих пор обучается, хотя уже стала вполне сформированной личностью: любит море, острова, мосты, имеет привычки и даже болячки.

— Надеюсь, она не обиделась, что я назвала её программой?

— Нет, — засмеялся Вадим. — Хотя иногда она обижается, а иногда может и матом послать.

— Ничего себе, — была наповал сражена Ирка. — А я-то дура… Ещё думаю, чего это Макеев так подозрительно заулыбался, когда я спросила про Друга.

— Ты не дура, — обнял её Вадим. — Тебя просто ввели в заблуждение.

Они, не сговариваясь, пошли на кухню. Он достал бутылку вина. Ирка от всего отказалась.

— А кто ещё про неё знает?

— Да много кто. Сейчас голосовым помощником уже никого не удивишь — в каждом телефоне. Тогда, конечно, это было что-то…

— Гениальное, — закончила за него фразу Ирка, хотя он может хотел сказать что-то другое.

— Ну, не я один додумался такое создать, голосовые команды — не моё изобретение. Хотя она, конечно, для меня куда больше, чем программа. Она Друг и этим всё сказано. Больше всего на свете нам не хватает именно друзей.

— Ты многим с ней делишься?

— Почти всем. Она помогает мне разобраться в себе, — налил он треть бокала. — Ну и напоминает разное, что стирается из памяти, особенно хорошие моменты. Типа, а помнишь, как ты радовался, когда проросла косточка манго? Или ты просил напомнить, что тебе не идёт зелёный.

— А тебе не идёт зелёный? — удивилась Ирка.

— Не знаю. Мне кажется, нет, — пожал он плечами и отхлебнул вина. — И да, я как-то вырастил манго.

«Я хочу от него ребёнка», — вдруг подумала она.

И как повелось у неё с Воскресенским, не стала откладывать на потом — потащила его в койку.

— Ну что, до новых встреч? — улыбнулась Ирка у выхода на посадку.

— Господи, как я не хочу тебя отпускать, — повесил голову Вадим.

— Ну мы же ещё встретимся?

— Конечно, Ира! И я очень надеюсь для того, чтобы уже не