Шрифт:
Закладка:
М-да. Правильно я сделал, что не стал проверять защитные пластины в воротнике моей куртки на прочность. Интересно, кстати — идею защитно-маскировочной накидки на доспех бородачи у Истребителей подрезали? Сработала она отлично — Дипперстоуна наш, с позволения сказать, противник до последнего не заметил. Скорее всего, даже не понял, что его убило.
Ещё немного подождав, выступили уже мы. Я, не экономя заряд кристаллов в прицеле, оглядывал окрестности даже чаще, чем когда выбирался из Диких земель после попадания. Не в последнюю очередь потому, что гномы любезно разрешили мне восполнить заряд артефактов в гильдейском источнике Фаланги. И опять предосторожности оказались не лишними: засаду в одной из рощ по пути удалось обнаружить и обойти, не потревожив.
Всё это время нам то и дело попадались следы прошедшей армии — и я имею в виду не только отпечатки копыт и сапог. Ещё одну встреченную группу деревьев сожгла дотла то ли боевая магия, то ли специализированная алхимия: столкновение тут произошло вчера, а дымки от пепелища всё ещё поднимались. Несколько раз попадались по-быстрому разделанные останки крупных тварей — не всегда удавалось опознать, каких именно: мелкие ночные хищники и падальщики если не успели оставить за собой сверкающие белизной кости, то только потому, что отожрались от пуза и больше не лезло! А потом случилась находка понеприятней.
— Кентавры… были, — со смешанными чувствами опознал останки я.
Как бы ни спешили марширующие к цели отряды, они нашли время устроить пленникам полевой экспресс-допрос. Самой высокой степени, судя по тому, что я насчитал целых три отрубленные передние лошадиные ноги. Под конец лошаде-людей попросту расчленили, судя по всему — ещё заживо: земля до сих пор не просохла от крови.
— Поделом, — мрачно одобрил Перегрин. И, видя, что я его не понял, показал рукой на небольшие свежие холмики поодаль. — Смотри, могилы.
— Это что, они стольких наёмников умудрились порешить?! — я сосчитал захоронения, и мне даже сквозь мою выносливость поплохело. Что за монстры?!
— Нет, кентавры так себе бойцы, у скверных они обычно разведкой или доставкой сообщений занимаются, — гном увидел, что я и теперь не догадался. — Эти мрази из тех, что не просто втихаря других разумных жрут, а открыто их кости как сувениры и детали одежды на себе носят.
— А говорят — это тёмные к скверне склонность имеют, — меня аж передёрнуло.
— Лошадежопые, говорят, постоянно голодные ходят: тело огромное и мощное, а рот человеческий, — пояснил мне Дипперстоун. — Особенно когда постоянные нагрузки, движение. Лучше себя убить, если такие зажали, что не уйти.
А поход-то, инициированный Синдикатом, после такой встречи как-то совсем в другом свете видится. Как и желание Анфилад навсегда вырезать таких вот весёлых ребят на корню.
Глава 27
Путь через лесостепь, по следам прошедшей армии наёмников, повёл нас дальше на восток, а у меня всё не шли из головы невысокие бугорки свежей земли. Под каждым из которых покоилась единственная небольшая кость, снятая с пойманных кентавров. Дипперстоун походя успел поведать мне несколько неаппетитных подробностей про “милые” обычаи скверных представителей этой монстро-расы, сложившиеся в искривлённое и больное подобие локальной культуры. Например, “памятные” кости они обрабатывали преимущественно не специальным инструментом, а собственными зубами. Отдельные умельцы выгрызали сложные орнаменты не хуже, чем иной мастер справился бы резцом. Эти, с позволения сказать, творцы, пользовались у конежопых особым почётом… Б-р-р.
Я пытался выкинуть эти не слишком своевременные мысли из головы, но они раз за разом возвращались. И чем дальше, тем сильнее они заставляли меня почувствовать, насколько же чуждый и чужой мир меня окружает! Не то, чтобы я не понял, куда попал, гораздо раньше. Но вот такое пронзительное ощущение чужака в абсолютно чужой стране догнало меня именно сейчас. Может быть, всё из-за той же выносливости: подсознание успешно сопротивлялось принятию реальности, где-то глубоко внутри меня уверенное, что всё происходящее — это такой… антураж, что ли?
Как бы объяснить? Марш-бросок через реку Великую и дикоземельский лес до Ордэра по напряжённости и опасности равен примерно такому же рейду через не менее дикую сибирскую тайгу. В теории, со мной вполне такое могло случиться и дома. Пришлось бы выбираться от совершившего аварийную посадку вертолёта к обжитым местам, например. Или даже в рамках так называемого “квеста” мог согласиться поучаствовать — когда специально обученные люди за деньги придумывают и детально прорабатывают приключение, которое для клиента с одной стороны станет неожиданностью, а с другой не будет грозить ничем невыполнимым*.
А дальше и вовсе я оказался в цивилизованных местах, похожих и одновременно непохожих как на игру, так и на мой родной мир. И для себя как бы решил, что ничего сильно-то не изменилось: есть дела, которые надо делать, и проблемы, которые надо решать. Только здесь стал круче как сам, так и проблемы-решения. А в остальном… ну лампы типа керосинок, ну телефона у меня больше нет. Зато есть удочка-винтовка и артефактное снаряжение. К слову, заряжающееся тоже от своеобразной “розетки”. А уши-рога и непривычные цветовые сочетания волос и кожи, как у тёмных эльфиек — ну право слово, фигня какая, можно и не обращать внимания.
Наверное, дело ещё и в том, что мне за все эти дни в новом мире так и не пришлось выложиться действительно до конца — даже в постели с Тайшей. В отличие от других попаданцев. Вот почему у Присциллы случился тот дикий загул с отрывом, без оглядки на последствия — до неё ещё тогда, стоило ей оказаться в безопасности за стенами полиса, дошло то, что проняло меня только сейчас. Другое дело, что желания напиться и забыться у меня и близко не возникло — наоборот, подсознание голосило и требовало крутить башкой и держать глаза-уши открытыми и впитывать, впитывать, впитывать информацию! Немедленно изучить и вжиться в этот мир!
[*Реально,
