— Сударь Каралис, умоляю, спасите его. Он служил мне верой и правдой столько лет! — взмолился барон и положил на пол едва дышащего старика. Его изборождённое морщинами лицо оказалось мертвенно-бледным, губы синюшными, а дыхание едва-едва вырывалось из приоткрытого рта.

— Сделаю что смогу, ваша милость, — произнёс маг и опустился на одно колено рядом с умирающим.

А я бросился к лестнице, которая вела на второй этаж. Откуда-то и прилетел вопль. Люпен помчался за мной.

И уже на ступенях я мельком обернулся и увидел, что менталист поднял веки старика, а затем, пристально глядя в его мутные глаза, проговорил твеёдым как гранит голосом, проникающим в самые потаённые уголки души:

— Ты не ранен. Пуля прошла по касательной. Ты не чувствуешь никакой боли. Тебя обуревает лишь ликование из-за того, что ты чудом избежал смерти. Твоё дыхание выравнивается, сердце стучит в привычном ритме, а кровь циркулирует по телу. Дыши… дыши в суровом мире, мой друг.

Вячеслав вдруг распахнул рот и стал часто-часто дышать. Его глаза посветлели, а кровь прилила к впалым щекам.

Он несколько секунд хлопал глазами, а потом прохрипел:

— Кто вы, сударь? Как вас представить его милости барону Люпену…

На этом месте я влетел на второй этаж, потеряв из виду дворецкого и не расслышав окончание его предложения. Впрочем, меня слова Вячеслава совсем не интересовали. Я был до глубины своей скользкой, чёрной души поражён мощью опытного менталиста, обладающего минимум третьим уровнем. Он силой внушения заставил смертельно раненного человека затянуть собственную рану! Немыслимо!

Однако горячечный восторг быстро сменился страхом за маркизу. Гостевые покои уже были рядом. За углом. Я повернул и врезался во что-то мягкое. Это что-то тяжеловесно упало на пол и выдало голосом Марка:

— Господи, да что же это происходит?!

Я тоже упал, но быстро вскочил на ноги и понёсся дальше.

Люпен же перепрыгнул тушу некроманта и проорал на бегу:

— Не время лежать, Марк! На нас напали!

В этот миг снова раздался вопль. Только теперь в нём было больше ярости, нежели страха или паники. Да и звучал он теперь вполне по-мужски.

И буквально мгновение спустя я увидел, что дверь гостевых покоев сорвана с петель, а в комнате происходит какая-то борьба. Мелькают тени, слышны отрывистые вскрики и грохочет падающая мебель.

Мне оставалось буквально два метра до двери, когда из неё вылетел обезумевший человек с расцарапанным в кровь лицом, лишившимся маски. Лоскуты кожи бахромой «украшали» его физиономию с оскаленным ртом, а вокруг шеи чернел абсолютный мрак, который душил нападающего. Он упал мне под ноги, вытаращил глаза и попытался снять «удавку», но его скрюченные пальцы проходили сквозь мрак, не причиняя ему вреда.

Я перепрыгнул через задыхающегося человека и влетел в комнату, освещённую лишь призрачным лунным светом, который падал из двух окон. И меня практически тут же едва не убили. Благо, я успел нырнуть за перевёрнутую софу и уже из-за неё увидел того, кто чуть-чуть не отправил меня на тот свет. Эдуард стоял с вытянутыми в сторону двери руками, с которых миг назад сорвалась «Удавка тьмы», его любимое умение. Вид парня был страшен. Остатки выпадающих бледно-серых волос торчали во все стороны, глаза дико вращались, а рот скалился, точно у дикого зверя.

— Эд, свои! — воскликнул я с пола, шустро оглядев остальную часть комнаты.

Около окна лежал труп ещё одного нападающего. Его лицо и шея превратились в фарш. А на груди восседал покрытый кровью Фауст, мрачно сверкающий глазами.

Маркиза же спокойно дрыхла на кровати. Она свернулась в позу эмбриона и засунула большой пальчик в рот.

— Вик, Вик… Это ты?! — прохрипел маг тьмы и следом начал бессвязно строчить: — Я сидел в библиотеке… слышу, кто-то идёт… выглянул… двое людей открывают дверь в гостевые… Ну я за ними… А они… чуть меня не того. Хорошо что Фауст тут оказался под кроватью.

— Теперь-то мне точно должны выделить собственную комнату, — заметил химер скрежещущим голосом и требовательно посмотрел на ворвавшегося в комнату Люпена.

— Я подумаю, — кивнул барон, услышав слова Фауста. — Все живы? Никто не пострадал?

— Вроде нет, — за всех ответил я, вставая с пола.

— Надеюсь, на этом всё, — пробормотал Люпен, глянув на труп неизвестного.

— Надеюсь, — бросил я, выглянув за окно. Там царила туманная велибургская ночь, которой сопротивлялись лишь уличные фонари.

— Что тут происходи-ит? — раздался из коридора недовольный голос Вероники.

— Нападение, — ответил Марк, который щупал пульс того мужика, коего отправила на тот свет «Удавка тьмы».

Я видел через дверной проём силуэт некроманта. А следом к нему присоединилась ладная фигурка магички.

— Какое нападение? — не сразу врубилась девушка.

— Внезапное! — рявкнул барон, играя острыми желваками, едва не протыкающими кожу. — И если бы ты выполнила мой приказ, то ничего бы этого не было!

— Какой приказ? — удивилась Вероника и одним шажком оказалась за спиной выпрямившегося Марка.

— Что ты должна была передать Виктору?!

— А-а-а, — простонала девушка, явно вспомнив о чём её просил учитель. — Ваша милость, я совсем запамятовала. У меня было столько дел…

—…Знаю я твои дела! — перебил её барон, явно научившись у меня. — Хвостом вертеть — вот твои дела! Не надо было забирать тебя из того сиротского приюта! Вот теперь я пожинаю плоды своей доброты! Скройся с глаз моих, распутница!

Девушка виновато опустила голову и шустро исчезла.

Люпен же перевёл дух, смахнул выступившую на лбу испарину и приказал нам:

— Так, господа, я с Эдуардом остаюсь с маркизой, а остальные — проверьте весь дом на наличие незваных гостей. Возьмите оружие, везде включите свет и ходите по двое. Марк, ты с Фаустом, а ты, Виктор… возьми с собой Веронику.

— Будет сделано, — кивнул некромант.

Мы втроём покинули гостевые покои, после чего Марк с химером взяли на себя второй этаж и чердак, а я — первый этаж и подвал. Но сперва я заглянул к хмурой Веронике и передал ей приказ учителя. Она обрадовалась и пылко принялась за дело.

Наш дуэт около получаса проверял комнаты, заглядывал в углы и рыл носом тёмные закутки. Но мы так никого и не отыскали. Некромант с Фаустом тоже не обнаружили нападающих. Поэтому барон посчитал, что их было всего шестеро. Мы снесли их тела на ледник в подвал, а кровь принялись замывать. И особенно в этом усердствовала Вероника, виновато поглядывая на Люпена. А тот к этому времени, судя по виду, принял какое-то решение и отправился в гостиную, где стоял телефонный аппарат.

Мы остались без присмотра учителя, но рядом с нами крутился менталист, который из-за всех этих событий решил немного задержаться.