— Но мы не опаздываем, — возразила мама. — Время еще есть. Привет, Ник. Спасибо!

Он открыл дверь с ее стороны и подал маме руку, помогая выбраться из машины, а сам в это время смотрел на меня. Я зажмурилась, чтобы не видеть взгляд этих серых глаз, которые мне снились последние две недели, и еще сильнее вжалась в угол.

— Алиса, нам нужно поговорить, — хрипло сказал Ник, протягивая ко мне руку и осторожно касаясь моего плеча. 

— Нет! — дернулась я. — Не собираюсь! Не трогай меня!

— Хотя бы выслушай…

— И не подумаю!

— Что происходит?! — моя мама заподозрила неладное и моментально включила режим разъяренной тигрицы, защищающей своего детеныша. — Никита, ты что себе позволяешь?! Слава! Почему он к ней лезет? И зачем вы вообще приехали? Нельзя было позвонить?

— Лен, — пробасил дядя Слава, подходя к машине, — тут такое дело… Им надо разобраться. Ник говорит, у них любовь. Я не уверен, но пусть хоть поговорят.

— Папа! — Ник обернулся и прожег его яростным взглядом. — Ты-то зачем лезешь? 

— Любовь? — пробормотала мама. — Какая еще любовь?! — а потом вдруг тоненько вскрикнула и прижала ладонь ко рту. — Ой, господи, доча, так это ты от него беременна? 

— Что?!

— Что?!

Побледневший как полотно Ник смотрел на меня в упор.

— Мелкая, это правда? 

— Нет! — крикнула я и громко разрыдалась. 

Наверное, со стороны мы представляли странное зрелище. Я, сжавшаяся в клубочек на заднем сиденье, флегматично пялящийся в лобовое стекло водитель, и трое человек, которые всунулись в открытую дверцу машины и что-то громко говорили мне, активно жестикулировали, оживлённо спорили…Страшный сон. Это просто какой-то страшный сон.

— Два шага назад! — вдруг услышала я громкий жесткий голос Ника, который с легкостью перекрыл весь этот шум.

И внезапно все замолчали. 

— Не понял, — с угрозой проговорил дядя Слава.

— Два. Шага. Назад. Отойдите от машины. 

— Но… — начала было моя мама. 

— Потом. Отстаньте все от нее. 

Родители, недовольно бурча, отошли, а Ник протянул ко мне руки и тихо сказал:

— Иди сюда.

И я почему-то пошла. Всхлипывая и размазывая слезы по лицу. 

Ник помог мне выбраться, а потом подхватил на руки и понес к своей машине. 

— Я никуда с тобой не поеду! — прошипела я куда-то ему в плечо. 

— Уже едешь, — Ник ловко, но аккуратно запихнул меня на переднее сиденье. — Ну или могу оставить тебя на съеденье родителям. 

— Скотина! 

— Я бы обиделся, — заметил Ник, — но так и быть: спишем все на гормоны. 

Он завел машину, и мы поехали. Понятия не имею куда, просто ехали и ехали по дороге. 

Ник молчал, я тоже молчала. 

— Когда ты собиралась мне сказать? — наконец проговорил он нарочито бесстрастным голосом. 

Я мотнула головой.

— Никогда?! Мелкая, ты сейчас серьезно? 

— Зачем тебе это знать? — всхлипнула я. — Ты же сам сказал, что тебе сейчас не нужно никаких детей. И это я забыла выпить таблетку. Значит, я виновата. Мне и решать проблему.

— Стоп. И как же ты планировала ее решать?

Я красноречиво промолчала, и у Ника дрогнули руки. Так сильно, что тачку вильнуло в сторону.  

— Так, — севшим голосом сказал он. — Кажется, мне не стоило вести этот разговор за рулем.

В полной тишине мы свернули на какую-то заправку, где Ник припарковался, повернулся ко мне, а потом вдруг… обнял.

— Маленькая моя, — прошептал он с такой болезненной нежностью, что у меня снова полились слезы. — Бедный ты мой малыш. 

— Ты уехал! Ты сказал, что любишь меня, а потом уехал! — я умудрялась одновременно и плакать в Ника, и отталкивать его от себя.

— Я люблю тебя. Но у меня не было выбора. Отец услышал обрывок нашего последнего разговора с тобой и решил, что я принуждаю тебя, — пояснил он, крепко удерживая меня одной рукой.

— В смысле?! — я от неожиданности замерла, забыв, что надо вырываться.

— В том смысле, что я насильник, а ты невинная девочка. Он даже слушать меня не стал и выставил из дома за какие-то считанные минуты. Я едва успел ноут схватить и чистые трусы. Даже зубную щетку уже в аэропорту покупал.

— Откуда я должна была это знать?! Ты ведь ничего мне не сказал! Просто пропал, и все! Твой отец сказал, что ты вообще навсегда уехал! — с отчаянием крикнула я. — Я решила, что ты бросил меня, что ты не захотел за нас бороться!

— Я уехал как раз для того, чтобы тебя не бросать, — непонятно сказал Ник.

— А как ты объяснишь то, что у тебя был отключен телефон?!

— Я был в самолете, наверное.

— Так долго?

— Ну, до Америки лететь неблизко, — пожал он плечами.

— Ты летал в Америку? Зачем? Я ничего не понимаю! — пожаловалась я.

— Чтобы потом приехать и забрать тебя, — сказал Ник таким тоном, как будто это все сразу объясняло.

— Все еще не понимаю! Почему нельзя было сразу забрать меня и мы бы уехали вдвоем?!

— Ну, малыш, — он осторожно накрыл своей ладонью мою руку, как будто боялся, что я ее отдерну, — как ты себе это представляешь? Где бы мы жили и на что? У меня на тот момент все деньги крутились в моем бизнесе и свободных средств практически не было.

— А сейчас?

— Сейчас есть, — будничным тоном сказал Ник. — Я продал свой фонд.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась. — Продал?! Кому?

— Гугл купил, — хмыкнул он. — Они мне и раньше предлагали, потому что тесно занялись рынком криптовалюты, но я не видел смысла продавать работающий проект. А сейчас понял, что вот он — отличный вариант. Купил билет на ближайший рейс, сразу же полетел к ним, мы переговорили, все подписали, и вот — теперь у