–Ну… можно итак сказать, впринципе…– наминуточку стушевалась блондинка.– Вообще-то я так исказала! Это иесть изменение свойств материи! Апротив кого направлена изменённая материя, нетак важно, поскольку гораздо важнее, чтоона…

–Ой, всё,– рыкнул царь обезьян, многозначительно высунув клык из-под верхней губы.

–Даже незнаю, царь обезьян, понадобятсяли нам умения твоей ученицы…– задумчиво сказал стражЛи.

Ольга вэтом сомневалась. Конечно, она здорово придумала произменение свойств материи. Нопо факту Укун прав: она просто швыряется предметами ивзрываетих. Ипроисходит это отнюдь непо её желанию, акаким-то божественным наитием. Илидурачеством. Авозможно, всё это работает вкомплексе. Она наверняка незнает,но…

–Акак вам здесь могут пригодиться мои таланты? Нужно взорвать дворец?

–Это точно никого необрадует,– вздохнул страж.– Ктомуже дворец ибез того почти разрушен.

–Ну, тогда почемубы Укуну непозвать напомощь свою жену? Кто она там, горная ведьма? Вот иотлично, унеё-то уж наверняка больше возможностей.

–Эта злобная демоница бросила даже своих детей,– сказал Великий Мудрец.– Наеё помощь нестоит рассчитывать, равно какнет смысла ждать помощи отмолнии, урагана илизасухи.

–Значит, увас по-любому что-то было. Яимею ввиду, непросто интим, ачувства. Потому что иначе тыбы так неговорил. Неможешь перестать оней думать?

–Это ты думаешь оней, Аолия,– напомнил Укун.

–Интересно, она красивая?– продолжала накручивать себя блондинка.

Внезапно появившийся рядом демон-свинья обтирал жирные руки ополы пиджака. Он уже нашёл, чем перекусить, истарательно прожёвывал остатки своего «ланча».

–Горная ведьма? Страшна, каксобственная смерть. Нозато плодовита– содного раза залететь шестернёй отпрысков!

–Содного раза?

Чжу Бацзе кивнул сважным видом.

–Ты думаешь, женщина, что Сунь Укун возлёгбы сней дважды? Нет, наш брат обезьяна эстет ипредпочитает если некрасивых, то хотябы интересных женщин. Вот какты, например…

Он сделал приглашающий жест, предлагая пройти вперёд, иповёл девушку потеррасе, которая медленно погружалась всумрак. Остальные члены диверсионного отряда точно также, несговариваясь, разбрелись кто куда. Тоесть конкретного плана поспасению Поднебесной ниу кого изних небыло…

Вождь обезьян сидел натроне вокружении своих подданных, когда дверь распахнулась. Распахнули её сноги, ив тронный зал вошёл стройный, подтянутый мужчина, чертами лица чем-то похожий наобезьяну. Он нёс наплечах золотой посох, брови его были сурово сведены кпереносице.

–Сунь Укун?

–Сунь Укун?!– наперебой загомонили обезьяны, беспомощно озираясь то друг надруга, то навошедшего, то насвоего царя.

Особо впечатлительные попадали вобморок. Чрезмерно эмоциональные раскричались, прыгая инервно трясясь. Более крупные оскалили клыки, сами непонимая, кому тут нужно угрожать. Спокойные просто зависли столбиками, вытаращив глаза. Все дружно поводили носами, то расширяя, то сужая ноздри.

–Царь обезьян?

–Царь обезьян?!– вновь ивновь повторялиони.

–Прекрасный царь обезьян,– терпеливо поправил их Укун.– Великий Мудрец, Равный Небу. Какпосмели вы оставить наш дом, гору Цветов иПлодов?!

–Это царь обезьян!

–Нет, вонжеон, натроне!

–Аэто тогдакто?

–Это Сунь Укун! Чтоже получается…

–Да, яваш прекрасный царь обезьян,– уже снеким раздражением подтвердил Укун.– Авот ктоон?– иуказал пальцем всторону доселе молчавшего Ханумана.

Последний забеспокоился изаёрзал, поправляя корону.

–Иэто тоже царь обезьян…– неуверенно сказал кто-то изтолпы.– Получается, их унас двое?

Когда Ольга иЧжу Бацзе вошли взал всопровождении стража небесных врат, два царя обезьян молча глазами метали друг вдруга молнии. Любой мартышке понятно: царь должен быть только один. Следовательно, второй– самозванец, которого нужно немедленно наказать самым строжайшим образом. Вот только какразобраться, кто изсамопровозглашённых царей настоящий?

Сунь Укун как-то иначе представлял себе своё возвращение. Вего фантазиях обезьяны сразуже узнавали его, признавали, асамозванец спозором летел вверх тормашками стридцать шестого неба. Однако этот тип был похож нанего, будто они родились изодного небесного камня.

Разве что толстоват, грудь висит ипузо заметное, нопод ним угадываются могучие мышцы. Одет лишь всвободные шаровары индусского стиля иносит кучу бус нашее. Ещё он непрячет свой хвост. Последнее, пожалуй, даже ему наруку.

Втом смысле, что ведь обезьяны сразу видят– это свой, такойже, какони, схвостом. Сидит иразмахивает им изстороны всторону– ничто обезьянье ему нечуждо. Норазве так подобает вести себя царю?

–Варварство,– заявил Укун, вспомнив новое слово изволшебной книги Ольги.

–Каксмеешь ты говорить неподобающие слова, ворвавшись вмой дворец?– спросил упитанный двойник схвостом. Голос его был капризным иболее высоким, чем унастоящего царя обезьян.

–Это нетвой дворец,– возразил Укун.– Это дом Небесного императора, великого Юй-ди!

–Юй-ди? Кто это?– хмыкнул толстяк, позвякивая золотыми чётками нашее.

Оттолпы отделился суровый краснолицый макак, подошёл ктрону ипрошептал что-то наухо самозванцу.

–А, так старец, окотором ты спрашиваешь, теперь конюх. Он выгребает навоз замоими лошадьми.

Ольга иСунь Укун одновременно сделали фейспалм.

–Это правда?– спросил демон-свинья стража Ли. Мужчина кивнул стяжким вздохом.– Вот только нерыдай, страж, лучше иди истереги свои небесные врата, которые ты уже несмог охранять, раз сюда пробралось столько всякого отребья…

Тем временем «цари» продолжали спор отом, кто изних настоящий. Сунь Укун предъявил Цзиньгубан. Обезьяны дружно загомонили, узнав волшебный посох. Самозванец указал нашляпу императора. Тоже вполне себе аргумент.

–Наком шапка, тот ицарь!– прокричал отдверей вошедший Ша Уцзин, самодовольно осклабившись. Похоже, ему вообще нравилось всех провоцировать.

Пожилая обезьяна, внезапно растолкав толпу, подошла кУкуну. Она протянула чёрные руки иощупала его лицо, внимательно присматриваясь выцветшими глазами.

–Ты Сунь Укун,– наконец сказала она.– Где тебя носило?

–Здравствуй, бабушка Бонобо,– вежливо ответил китаец.– Ты узнала меня? Ты признаёшь, что я Великий Мудрец, Равный Небу, прекрасный царь обезьян?

–Я узнала тебя, Великий Мудрец,– кивнула бонобо, почесав подбородок, покрытый седой шерстью.– Ноты ненаш царь.

Обезьяны ахнули.

–Что ты говоришь, бабушка Бонобо? Хи-хи-хи!

–Аразве ты привёл нас водворец? Разве ты положил кнашим ногам царство? Нет, это сделалон.– Она указала пальцем насамозванца.– Аты пропал намногие, многие годы, бросив нас прозябать нагоре Цветов иПлодов!