я, быть может, не наглый чародей, швыряющийся золотом направо и налево, но, клянусь, с завтрашнего дня вам будут подавать чай в то время, которое вам заблагорассудится – даже в полночь. И к чаю – непременно кексы и вафельные трубочки, как это положено в приличном доме, а не в этом прибежище полоумных магов. Вашу рубашку будут вовремя стирать и гладить, не говоря уж о постели! Подумать только – здесь даже умываться приходится холодной водой!.. Так больше продолжаться не может, вы окончательно утратите чувство собственного достоинства от такой жизни. А именно этого ваш старый знакомый и ждет, я уверен. Ну, мы еще посмотрим, кто кого...

Услышав эту пламенную речь, я невольно засмеялась, и демон еще раз погладил меня по спине, облегченно вздохнув – я знала, что он не выносит вида женских слез.

– Бросайте эту глупую писанину, – подытожил Мелихаро, – да отправляйтесь спать. Все равно магистр Аршамбо в ближайшие дни не будет сам читать свои лекции, а как из положения выйдет этот нахальный аспирант – знать не желаю. Впрочем, его смазливой рожи адепткам будет достаточно. Вот на них он пусть и пробует свои силы!..

Слова демона звучали разумно и я, отложив перо и чернильницу, согласилась с ними, мысленно пообещав себе, что скорее котлы Lohhar'ag покроются льдом, чем я попрошу что-то у Искена Висснока.

Поутру мы спустились в гостиную, где обнаружили магистра Аршамбо, сидевшего все в том же кресле. Если бы я ночью не проходила здесь по пути в кабинет, то могла бы поклясться, что чародей коротал всю ночь в этом положении, так как его сил, судя по плачевному внешнему виду, не хватило бы, чтобы подняться в спальню, на слуг же его и подавно надежды не было.

Магистр с грустным видом пил какой-то мутный отвар прямо из колбы, рядом с ним на столике стояла тарелка с гренками, имевшими еще более отталкивающий вид, нежели зеленовато– серое лицо чародея. Очевидно, что жизненный путь этих гренок изобиловал тяготами и был куда более долгим, нежели это свойственно обычной еде.

Леопольд, поприветствовав своего научного руководителя, с сомнением посмотрел на тарелку, что было истолковано магистром Аршамбо на свой лад:

– Присаживайтесь, господа, – слабым голосом произнес он. – Разделите со мной завтрак, раз уж вы не торопитесь в библиотеку. Мальчик-слуга тоже может остаться, мне кажется, он выглядит бледным...

Никому из нас не пришло бы в голову отправиться в библиотеку в столь ранний час, и мы послушно присели напротив магистра, заняв все свободные кресла и стулья. Тарелка с гренками стояла между нами, навевая нам разные, но невеселые мысли. Магистр явно силился придумать повод, чтобы сбежать в город – он еще не знал, что я перепрятала кошелек со стипендией. Я же в который раз воспоминала вчерашний разговор с Искеном, кляла себя за то, что оказалась зависима от его прихотей, и пыталась понять истинные мотивы молодого чародея. Все эти размышления относились к числу тех, что ни к чему не приводят и заканчиваются беспомощным вздохом. Мысли совсем другого рода обуревали Мелихаро, который внезапно, словно решившись, хлопнул рукой по столу и объявил:

– Мессир Аршамбо, не сочтите за дерзость, но я хочу обратиться к вам с просьбой.

– В чем дело, господин Мелихаро? – едва слышно прошелестел чародей.

– Видите ли, мессир, – начал демон торжественно и сурово, точно собирался вести речь о судьбах магии, науки и государства, – я, как воспитанный человек, знаю, что в каждом дому заведены свои порядки, кажущиеся хозяину наиболее удобными. Однако, когда хозяин всеми помыслами устремлен к высоким целям, более низкие оказываются позабытыми. И в самом деле, великому уму – великое применение. Скажу вам прямо, мессир, к чему я веду: сдается мне, ваши слуги, вы уж простите, порядком разленились, убедительное доказательство чему стоит на столе!

И демон возмущенно ткнул пальцем в тарелку.

– Но это гренки, – несколько растерянно произнес Аршамбо. – Мне всегда подают их по утрам, когда остаюсь дома из-за болезни.

– Осмелюсь предположить, что вам подают одни и те же гренки, причем не первый месяц! – Мелихаро решил идти до конца и не щадить хозяина дома.

– Вы полагаете? – магистр Аршамбо рассматривал гренки так, будто увидел их впервые. – Я никогда не замечал, что в них есть какие-то недостатки...

Мелихаро хищно улыбнулся.

– Позвольте мне переговорить с вашей челядью, мессир, – произнес он, сложив ладони вместе перед собой, точно священнослужитель, ведущий разговор о божественном промысле. – Доверьте мне полномочия распоряжаться вашими слугами хотя бы на пару дней.

– Поступайте как считаете нужным, – едва заметно пожал плечами Аршамбо, показывая, что не считает эту сферу жизни сколь-либо важной.

– Благодарю вас, мессир, – ответил Мелихаро и, поднявшись, стремительно направился в сторону кухни, откуда доносились иногда веселые голоса и звон чайных чашек.

Все то время, что длился разговор между секретарем и ученым чародеем, низкий хрипловатый голос демона был спокойным, размеренным и любезным. И даже я вздрогнула, когда заслышала рев, внезапно раздавшийся из-за закрытых кухонных дверей. Казалось невероятным, что милейший из секретарей осыпает слуг отборной бранью, клянет их до третьего колена и грозит им всеми смертными карами. Магистр Аршамбо очнулся от своей болезненной полудремы и встревоженно завертел головой.

– Э-э-э, – протянул он неуверенно, глядя на магистра Леопольда. – Не закончится ли это бедой?..

– Конечно, закончится, – пробурчал Леопольд себе под нос. – Не успеете опомниться, как тут будет полно котов, а в палисаднике появятся грядки с горохом и свеклой.

– Что-что? – переспросил Аршамбо, естественно, ничего не расслышавший.

– Я говорю, мессир, – повысил голос Леопольд, – что вам не о чем беспокоиться, этот парень знает толк в домоводстве.

Так мы сидели некоторое время молча – магистр Аршамбо внимательно прислушивался к грохоту и ругани, доносящимся с кухни; магистр Леопольд с безжалостным и унылым видом тыкал в одну из гренок вилкой, напоминая палача-пытошника, безмерно уставшего от своей работы; я же придала лицу отсутствующий вид, памятуя о том, что хозяин дома считает меня слабоумным мальчишкой.

Искен, спускаясь по лестнице, поприветствовал магистров. Я отметила, что он выглядит невыспавшимся и помятым – видимо, гостевые спальни дома Аршамбо все как одна не отличались уютом и удобством. Я догадывалась, что у молодого чародея в столице есть свой собственный дом – денег у Виссноков всегда водилось в избытке – и он остался