Во дворе замка царила радостная суета. Студенты толпились у кампуса, шумно переговариваясь в предвкушении новой необычной вылазки из надоевшего Хальторна. У всех имелись заплечные мешки, вмещавшие необходимые книги и сменную одежду. Преподаватели искренне надеялись, что в мешках не осталось места для запасов вина, но от идеи проверять каждого студента все дружно отказались. Как сказала Венда, совершеннолетние молодые маги должны сами за себя отвечать.

Кураторы попросили меня сопровождать студентов в первый день, пока они не разместятся в палатках на озере. Приказ Тада о моём увольнения «по собственному желанию» вступил в силу, и этот рабочий день не оплачивался.

Но меня уже не волновал вопрос денег: Тада, хоть и с неохотой, но всё-таки отдал мне завещание. Получив свиток, первым делом я направилась к местному юристу, решавшему все дела академии. Он выдал мне неистраченные остатки королевского жалованья, что получал Форгран во время пребывания в замке. Непривычная тяжесть в кошельке отвлекала от дел и размышлений, поэтому я оставила деньги в комнате у Келеи направилась в лес налегке, не собираясь ночевать там.

В толпе я случайно встретилась взглядом со Стревидом, но был занят разговором с коллегой, поэтому лишь кивнул мне в знак приветствия и отвернулся. На его лице не читалось никаких перемен: словно не было того короткого разговора между нами, словно в замке вообще ничего не происходило.

Мы шли по хрустящему тонкому насту, превращавшемуся в мелкую ледяную крупу под ногами. Студенты смеялись и подпрыгивали по пути, несмотря на тяжёлые мешки.

Маги Северного Водного ковена покинули замок на рассвете, но Элиар обещал встретить меня на восточном берегу озера. Высматривая среди кустов его синий плащ, я оглядывалась по сторонам и вдруг заметила, что наша процессия, растянувшаяся по тропе, не одинока в зимнем лесу.

Между серыми буковыми стволами мелькали тени, заметить которые можно было, только приостановившись на секунду. Когда я продолжала движение, то переставала видеть их. Потянув Келею за рукав, я молча показала ей глазами на склон холма.

— Что? — Келея остановилась и вгляделась. — Твой красавец вернулся?

— Нет, это точно не из Водного ковена. Похоже, у них серые плащи.

— Откуда здесь чужие воздушники? — спросила Келея чуть громче, чем следовало, и на нас оглянулись шедшие впереди студенты.

Поднимать суматоху раньше времени было бы неправильно: если тревога окажется ложной, то в следующий раз уже никто не станет подрываться по щелчку пальцев.

— Идите-идите! — махнула рукой Келея, тоже прибавляя шаг. — Мне кажется, или действительно что-то происходит? Это как-то связано с тем, что говорил нам Форгран? Скажи честно, его ведь убили? — Келея взяла меня за руку, сильно сжав пальцы. — Айлин, мне-то ты можешь сказать!

— Просто будь очень осторожна. Возможно, скоро нам придётся снова воевать.

— Вся эта затея с зимней практикой тоже часть плана?

— Да, но не нашего.

— Как же мне надоели интриги, — Келея покачала головой. — И как подло вышло с этим «списком пятнадцати»! Самые приличные и честные подписались — но им же от этого хуже. Зла не хватает! Скажи, как ты думаешь, курсы для организации Института Магии Стихий — просто прикрытие?

— Можно и так назвать.

— Подожди… — Келея остановилась как вкопанная, а затем хлопнула себя ладонью по лбу. — Вот я дура! Ведь перед глазами всё было! Айлин…

Я зажала ей рот прежде, чем она успела что-то ляпнуть:

— Просто молчи!

— Всё, поняла, — сказала Келея, высвободившись из моего захвата. — Ну и сильная ты стала!

Мы спустились по тропе к большой поляне на восточном берегу озера Делори. Колючая стена голых стеблей ежевики, переплетённых много лет назад, отделяла поляну от леса. В тёплое время это было уютное место, куда часто выводили студентов на ночёвку. Но теперь припорошенная снегом поляна казалась сценой, где мы все были как на ладони, а ежевичная стена — кулисой, из-за которой могли появиться новые персонажи. И было неизвестно, какая нам уготована роль в грядущем спектакле.

Палатки для студентов уже поставили, их покрытые инеем скосы медленно колыхались от ленивого ветра, блуждавшего над озером. Пока молодняк устраивался в палатках, шумя, как птичий базар, преподаватели собрались в шатре, чтобы согреться травяным чаем.

Принимая чашку с обжигающим напитком из рук Венды, я заметила, что все магистры, в отличие от студентов, немного встревожены. Они тоже заметили, как кто-то сопровождал нас, но предпочитали не обсуждать это вслух.

— Первокурсники постоянно путаются под ногами, — пожаловалась Венда. — Самый недисциплинированный курс на моей памяти. Этот, как его, Грониан, тут трётся возле входа, только мешает. Говорю ему: «Все первокурсники должны сейчас находиться в общем студенческом шатре», он кивает, но ни с места. Всегда стараюсь относиться к студентам без предубеждения, но он меня уже просто раздражает. Только бы не написал заявление на нашу кафедру!