Шрифт:
Закладка:
За стеной гудел рой школьников, которых привели в музей вместо урока краеведения. Гул переместился в соседний зал, потом ещё дальше, и на какое-то время стало тихо.
В запасник заглянула администратор.
– Ты еще не знаешь? – обратилась она к Маре суфлерским шепотом, с интересом поглядывая на Веню. – Особняк, который недавно продали на аукционе, того… Разрушился. Прямо сегодня утром крыша сложилась.
Мара что-то отвечала, а Веня уже потянулся за планшетом. Долго искать не пришлось, утренний выпуск новостей разместили все городские сайты и социальные сети. Веня показал Маре экран – корреспондент что-то быстро говорила на фоне разрушенного особняка. Мара поспешно выставила администратора за дверь, немного подтолкнув ее в спину.
– Я. Всё. Сделал. Правильно, – отчеканил Веня.
Мара уже хотела сказать нечто утешительное, как по музею разлетелся визг. Она призывно махнула Вене рукой и выскочила из запасника.
Пробежав несколько залов, они оказались в экспозиции средневекового оружия. В центре на постаменте стоял боевой наряд русского воина с вытянутой вперед рукой. Около сапога валялся клинок, пустые ножны висели на поясе поверх доспеха. Железная перчатка сжимала воротник мальчишеской рубашки.
На глазах у посетителей шлем повернулся и слегка наклонился к негоднику. Тот взвизгнул и забился, пытаясь выбраться. Железные пальцы разжались, мальчишка плюхнулся на пол, но тут же вскочил и высоко подбрасывая ноги выбежал вон. Школьники ринулись за ним, подгоняемые учительницами, и вскоре зал опустел.
Веня поднял клинок, вернул его в ножны. Поправил шлем. Только после этого он повернулся к Маре. Она смеялась, размазывая по щекам слезы. Со стороны казалось, что она рассматривает меч, висевший на стене, но Веня понял – где-то там, между нею и стеной, пребывает дух Трубинского.
Едва за Веней захлопнулась дверь, Марго почувствовала холод одиночества. Шею ломило от усталости, настенные часы с маятником отмерили десять ударов. Но уходить не хотелось. Пока она здесь, дверь не закроется, а они продолжат появляться и рассказывать. И чем быстрее каждый побывает в чертогах правды, тем быстрее Марго сможет вырваться из ее тисков.
Она встала, подошла к столику, на котором все тем же столпом многовековой мудрости высилась бутылка сухого красного. Марго провела пальцем вдоль длинного горлышка и обратилась к Виктору, внимательно за ней следившему:
– Знаешь, какого она года?
– Нет, – покачал головой бармен. – Я помню ее столько, сколько работаю здесь. Она была всегда.
– Шестнадцатый век, – уточнила Марго.
Оба помолчали. Марго подумала, а знает ли он сам, сколько ему лет? Думал ли он об этом или предпочитал не делать зарубок на стенах подсобки? А если бы делал, как скоро закончилось бы место?
– Откуда вы знаете? – спросил Виктор, но его перебил перестук каблучков по лестнице, скраденный ковром, и скрип дверных петель.
Заглянувшая девушка оказалась молода, улыбчива и совершенно суха. Видимо, дождь наконец прекратился.
– А здесь жутенько, – прокомментировала она обстановку. – Особенно по темноте добираться. Думала, не дойду, вурдалаки сожрут по дороге.
Девушка создавала ощущение обманчивой легкости. Широкая улыбка, наивно распахнутые глаза, но в их глубине – предельная сосредоточенность. Кажется, она даже что-то нашептывала, словно боялась забыть нечто важное.
– Вурдалаков у нас нет, – заверила ее Марго. – Зато есть кофе и кот.
Кот послушно явился, вспрыгнув на подлокотник кресла. Девушка звонко рассмеялась, и напряжение схлынуло с ее лица.
– А зачем я вам понадобилась? – поинтересовалась гостья.
Патефон обошелся без выкрутасов: ненавязчивый вальс сменился мелодичным фокстротом. Посетительница даже не заметила эту перемену, но ноги сами потащили ее к креслу.
– Скажи, с тобой не происходило случайно что-нибудь странное? – спросила Марго, включая камеру.
– Странное? – Гостья рассмеялась. – Да сплошь и рядом! Когда у тебя такое соседство, спокойно не поживешь. Теперь уже, конечно, получше, но тогда… А давайте я прямо с пуговицы начну? Без нее ничего бы и не случилось…
Чужая пуговица
Закрыть замок с первого раза не получается. Вечно так, когда спешишь. Металлический язычок уперся в край прорези, не желая проваливаться внутрь. Лика прижимается к двери, тянет за ручку изо всех сил вверх, и язычок сдается. Зато на колготках от соприкосновения колена со стеной расползается предательская дырка. Эх. Всё-то у нее всегда наперекосяк. В свои двадцать пять лет Лика успела три раза опоздать на поезд, два раза теряла багаж, пять раз – телефон, а один раз уронила ключи от квартиры в шахту лифта. Если на улице появлялась собака, она норовила укусить именно Лику, а если рядом оказывалась лужа, по ней немедленно проезжала машина, обдавая Лику брызгами. Лика давно перестала покупать мало-мальски дорогую одежду: ее хватало ровно на один выход. Да и что украшать дорогими нарядами? Внешность так себе, щуплая «серая мышка» со светло-русым хвостиком на затылке. Таких забывают через минуту после расставания. Двадцать пять лет, а романа ни одного не было. Да что там романа! Даже эпизода романтического, и то не случилось.
Вот и сейчас… Зубная боль, не утихающая со вчерашнего дня, от возни с дверью навалилась с новой силой, словно в голове у Лики резко ударило в самую кромку большого колокола тяжелое било и раскатистый металлический гул разнесся внутри черепа.
«Ну ничего, уже скоро буду у врача…»
Вдруг под туфлей Лика ощутила какой-то мелкий предмет. Она посмотрела вниз. Какая странная пуговица: металлическая, с тремя отверстиями и рельефным орнаментом в виде непонятных переплетающихся символов. Пуговица Лике понравилась, она ее подняла, повертела в руках. Показалось, что теплая. Хотя не может того быть, просто какой-то металл странный. А может, и не металл вовсе. Пряча находку в карман джинсовой юбки, Лика почувствовала, что оцарапала палец об острый заусенец на ободке пуговицы. Она достала и еще раз осмотрела странный артефакт. Его края были совершенно гладкие.
– Что за фигня? – проговорила Лика, слизывая выступившую капельку крови.
Но разбираться было некогда, она и так опаздывала.
Лика вызвала лифт, но звука движения не услышала. Ну конечно, лифты в доме специально выбирали время, чтобы сломаться, когда она особенно спешила. Подождав еще несколько секунд, побежала по лестнице и на следующем же этаже чуть не столкнулась с огромным псом.
– О нет! – Она рванула обратно наверх.
– Не бойтесь, он не кусается! – послышался снизу мужской голос.
– Ага, при встрече со мной кусается даже микроволновка! – фыркнула Лика.
– В таком случае не выпускайте ее без намордника, – добродушно посоветовал невидимый собеседник.
