Шрифт:
Закладка:
Прогулка помогла отвлечься. А вот решить что делать дальше нет. Говорит или нет?
— Вот вы где! — перед нами с Матвеем словно из ниоткуда вырос Никита.
Глава 34.3
Никита смотрел на меня не мигая. И выглядит очень недовольным. А что будет когда узнает о беременности? Нет! Однозначно, надо молчать!
— Славка! — вдруг счастливо улыбнувшись, Никита хватает меня в объятия, начинает кружить.
— Ты не переусердствуй. — просит Матвей.
Никита ставит меня на землю. И пока я прихожу в себя, поздравляет Матвея.
— Мне дед все рассказал. — говорит Никита. — Отец, я в тебе не сомневался! Всегда знал что наши ребята справятся даже там где медицина бессильна!
— Видишь, Слав. Не стоило переживать, он счастлив. — говорит мне Матвей, сдавая со всеми потрохами.
— А почему я должен быть не счастлив? — спрашивает Никита. — У меня будет братишка! Ты наконец отстанешь от меня, со своим бизнесом. Ладно-ладно!
Сразу сдается он, стоит Матвею на него лишь посмотреть.
— Я все понял, осознал. В бизнесе будем участвовать с братишкой вместе.
Сейчас, наблюдая как счастлив Никита мне стало стыдно. Вряд-ли кто-то может так хорошо играть.
Это меня настолько растрогало, что в носу защипало. Я стала часто моргать чтобы прогнать слезы, но ничего не вышло. И вот, пока мужчины думают, на кого будет похож малыш больше, на отца или на брата, мою кандидатуру даже не рассматривают, я начинаю тихо рыдать.
— На деда он будет похож. — прерывает все споры Эдуард.
— Дед, мы тебя заждались уже. — говорит Никита.
— В следующий раз будешь сам искать место для парковки. Что вы со Славой сделали? — меняет тему Эдуард.
Все трое посмотрели на меня.
— Ты когда реветь начала? — спрашивает Никита.
— Слава, у тебя что-то болит? — обеспокоенное от Матвея.
Я машу отрицательно головой.
— Это от счастья. — говорю улыбаясь.
Сама не могу понять почему меня так плющит.
— Дурочка, — комментирует Эдуард.
Приостановив поток слез, с возмущением посмотрела на мужчину. Обзываться то зачем?
— От счастья не плачут. — говорит Эдуард и делает шаг ко мне. — Иди сюда.
Не говоря ни слова, мужчина обнимает меня, прижал мою голову к мужской груди. Я подняла голову чтобы спросить, что он делает. Но мужчина молча положил свою ладонь мне на голову заставив прижаться к его груди, и стал повторять "чш-ш-ш".
Я настолько опешила, что замолчала и притихла. Плакать резко перехотелось. Но и отстраниться больше не пыталась. На удивление, его объятия помогли успокоиться. Эдуарда тоже все вроде устраивает. А вот Матвея кажется нет.
— Может хватит? — спрашивает Матвей с ноткой лёгкого возмущения.
Мы с Эдуардом синхронно посмотрели на мужчину. Судя по виду Матвея, возмущение было совсем не лёгким. Я сразу же сделала шаг от Эдуарда. Попыталась, так как мужчина не отпустил из своих объятий.
— Отец.
Ух, сколько стали в одном слове! Матвей просто давит своим тоном.
— Отпусти мою невесту. — говорит вдруг Матвей.
Эдуард услышав это отпускает меня. Зря, потому что меня слегка повело от слов Матвея.
— Что? — переспрашиваю. — Кого? Меня?
Показывая на себя пальцем, смотрю на всех мужчин. Может это у Матвея был специальный ход, чтобы Эдуард меня отпустил? Тогда какой-то жестокий метод, потому что я же поверила, на долю секунды.
— Тебя. — Кивает Матвей. — Ты не рада? Я думал это логично, после всего что случилось.
Я зависла. Вообще то да, логично. Но разве это так происходит?
— Матвей, — говорит с отчаянием Эдуард. — Вот в бизнесе ты акула. А с девушками такой идиот! Кто же так предложение делает? Где цветы, кольцо, приятная обстановка? Неудивительно что Евангелина ко мне ушла.
Я словно очнулась после слов Эдуарда. А ведь он прав.
За прошедшие месяца я выучила Матвея. Он не говорит, он делает. Не удивлюсь, что кольцо он подарит мне просто за обедом, положив коробку на стол. Красиво упакованное, дорогое. Но без апломба и выдумки. Не потому что он плохо ко мне относиться, нет. Просто не умеет он по другому.
И пока Матвей не прожег в своем отце дыру, я обхожу Эдуарда и обнимаю своего жениха.
— Я согласна. — говорю.
Вспоминаю о кое чем важно, поднимаю голову.
— Но кольцо подаришь. — предупреждаю Матвея.
Матвей кивает, улыбнувшись уголком губ.
Эх, его ещё учить и учить. Но у меня теперь уйма времени для этого.
В больнице я пробыла еще два дня. Потом Матвей сделал так, что меня отпустили. А ведь угрожали что продержат неделю. Но стоило Матвею поспать дома одному, он на следующий же день договорился с врачом что я буду соблюдать режим дома.
Работу ведь никто не отменял, и Матвею пришлось на второй день уехать. Он правда сопротивлялся, я его чуть ли не пинками выгоняла. Послушался после того как я сказала что малыша на ноги поднимать лучше когда есть деньги, и пришлось пообещать что буду себя беречь. Но мне он или не доверял, или просто перестраховаться решил, но беречь меня он ещё Гора оставил. И это помимо стаи врачей.
Дома меня ждал теплый прием, сытный ужин, горячий секс и коробочка с колечком. Я не угадала, Матвей подарил его не за ужином, а в постели. После интима, он взял мою руку, поцеловал ее и одел мне колечко. Тонкое, золотое, с бриллиантиком. После обнял и все. Без единого слова.
Хотя не, вру. Кое что он всё-таки сказал.
— Люблю тебя.
И других слов мне не потребовалось.
На работу я вышла через неделю. Чуть ли не дралась с Матвеем за это. Он вознамерился меня уволить! Ишь, чего удумал! Чтобы какая-то стерва заняла мое место? Нет уж! Вдруг она будет мой фикус обижать? Лучше я сама пока поработаю, и найду себе замену. Кого постарше. Или вообще, мужчину. А что, девушка секретарь это уже не оригинально. А вот парень, это да, это что-то новое.
Матвей, услышав мое предложение его не поддержал. Чем меня несказанно обидел. И на все мои доводы, почему секретарь мужчина лучше чем секретарь девушка, у него был один ответ, нет. А когда понял, что я просто ревную его к будущей секретарше, засмеялся и сказал чтобы я делала то, что посчитаю нужным. Ну лапочка же!
Теперь смело могу сказать, жизнь наладилась. Единственное что напрягало меня теперь, как бы глупо не звучало, это Соня. Я не говорила ей о своей беременности. Не нашла момент. Просто все разговоры у нас скатывались к нашим родителям, а это неприятная для меня тема. Что это за тяга у нее к родным корням вдруг появилась, не пойму.
