Шрифт:
Закладка:
Олег поджал губы и подошел почти вплотную ко входу. Способность отсекателя показывала, что он стоит перед силовым барьером. Эта преграда не давала тварям выбраться наружу. Монстры никак не реагировали на приблизившегося человека.
Светлов попытался вонзить клинок в голову твари, но меч исчез, переместившись в пространственный карман. Он протянул руку, подставляя неразрушимый Сплит. Твари попытались атаковать. На перчатку обрушился вал ударов, но никаких повреждений Олег не получил. «Всё равно придется умирать,» — подумал отсекатель. Он расположил Сепаратум так, чтобы лезвие было сбоку. Затем, максимально используя очки праны, рванулся вперед по коридору.
Вы уничтожили восставшего двадцать седьмого уровня.
Вы уничтожили восставшего девятнадцатого уровня.
Вы уничтожили восставшего…
Получен урон — 97. Удар ножом.
Получен урон — 78. Удар гвоздем.
…
Получен урон — 14302. Световая расщепляющая взвесь.
Вы погибли. Возрождение через 5… 4… 3… 2… 1…
Отсекатель появился рядом с Хмурым. Гамель одобрительно показал два больших пальца и изобразил аплодисменты.
— Плакат на меня никак не влияет, — начал доклад Олег. — Развоплотил восемнадцать восставших. Мне достаточно коснуться всего раз для их убийства. Маневрировать там не получится. Они давят со всех сторон. Стоят плотно. Использовал всю прану, чтобы прорваться между их лапами. И что-то нанесло мне пятизначный урон.
— В каком смысле коснуться всего раз? — спросил крысомордый.
— Бесполезный модификатор урона, — отмахнулся Светлов.
— Хорошо. Даже лучше, чем мы рассчитывали, — сказал Глеб Геннадьевич. — Нужно еще сделать несколько замеров, чтобы удостовериться в эффективности. Твоя ментальная защита справляется с действием?
— Не знаю. Я полагаюсь не на неё. А что за световая взвесь?
— Тебе предстоит ещё много чего узнать! — произнес Гамель. — Орден насчитал штук двадцать всяких воздействий. И твоя взвесь — не самое плохое. Ты когда-нибудь горел заживо? Если нет, то успеешь насладиться этими моментами. Ощущения просто незабываемые.
Олег никак не отреагировал на эти слова. Он снова перешел невидимую черту, но на этот раз без активации способности. Подземелье заискрилось и тут же погасло.
— Я должен соблюдать дистанцию, — произнес Светлов, шагая к метро.
Мысли были путанными. Где-то в глубине сознания он помнил, что должен был что-то сделать. Следом за ним двинулись еще несколько десятков человек, что стояли вплотную к линии. Сзади слышались крики, а после раздался звук автоматной очереди. Какофония стрельбы перемешалась с раскатами взрывов. Олег прошел в гостеприимно распахнутые двери. Восставшие тут же принялись втыкать в его тело ножи и заточки.
Вы погибли. Возрождение через 5… 4… 3… 2… 1…
Возник он в тридцати метрах и сразу же активировал боевой транс и защиту. Затрачивая восстановившуюся прану, Олег ринулся ко входу, где стояли люди. Они, соблюдая полутораметровую дистанцию, неспешно заходили в обитель монстров. Светлов начал вонзать в их горла острие меча, а после отсекать конечности. Одного он оставил целым. Нужно было проверить, как будет вести себя появившаяся тварь.
Тело незнакомого адепта ордена подернулось рябью. Через пару минут он поднялся и бросился на Олега. Светлов разорвал дистанцию. Восставший, будто потеряв человека из виду, двинулся к подземелью. Через двадцать секунд он скрылся в проходе. Хозяин Гравицапы пошел к Хмурому.
— Моя ментальная защита теперь не справляется. Воздействие усилилось. Раньше я мог думать о чем-то другом, а теперь нет. В метро никто не наносил большого урона. Если бы на мне были доспехи, то я там продержался бы намного дольше.
Подбежал боец, державший в руках рулетку:
— Мастер, аура влияния увеличилась на семнадцать сантиметров.
— Учтем, — сказал Хмурый. — Передай всем, чтобы держались на расстоянии пяти метров, — он повернулся к Олегу. — Сколько у тебя скрытности? Максимально прокачал?
— Да, — подтвердил Светлов. Никакого смысла скрывать этого он не видел. К тому же он понимал, что уже почти все люди достигли этого значения. — Девяносто пять процентов.
— Тоже заметил? — спросил Гамель. — Давай уж, колись.
— Вы сейчас о чем? — не понял Олег.
— Агро-радиус восставшего на тебя не сработал, когда ты отбежал, — пояснил крысомордый.
— Думаю, что это из-за влияния плаката. Хотя, — Светлов на мгновение задумался, — я не уверен, что дело только в нем. Вот там, — он махнул в сторону метро, — сидит какая-то тварь. Ты сам это говорил. Я её не видел, но чувствовал.
— Мы тоже предполагали, что восставшие там не одни. Но всё-таки нужно разобраться с агро-радиусом, — Гамель прикусил нижнюю губу, становясь еще больше похожим на грызуна. — Эй ты, как там тебя?
Сюзерен перечеркнутой гексаграммы обратился к длинноволосому высокому парню. Вассал, окруженный тремя девицами, гордо вскинул подбородок и произнес бархатным голосом.
— Я Ричард.
— Точно! Ричард, мой приказ: убей себя!
Глаза парня забегали, но тело уже не слушалось. Он материализовал дробовик, вставил его в рот и нажал на курок. Ошметки разлетелись в разные стороны, пачкая завизжавших девушек. Гамель заржал.
«Ну нахер! — подумал Олег. — Ни к кому, ни за что не пойду в подчинение. И в орден тоже. И пусть хоть наобещают мне тонны зелий и миллионы лент — не пойду. Уж лучше быть самому по себе. Так надежней. Хотя маньяр говорил, что я теперь никогда не буду один,» — он с нежность посмотрел на сгусток энергии, что был в его инвентаре. Гравицапа не успела возродиться.
— А теперь отходим и проверяем агро-радиус, — сказал крысомордый. — И хватить визжать! — рявкнул он на девушек. — Вон появился уже ваш принц. Идите и утешайте.
«Вот это достоинство! — усмехнулся Светлов, когда на обезглавленном трупе исчезла одежда. — Королевский размер. Вот уж действительно — Ричард!»
Люди образовали кольцо. Восставший выглядел мерзко. Он поднялся и начал раскачиваться. Олег стал постепенно приближаться. Монстр никак не реагировал.
— Странное дело! — зафилософствовал Гамель. — Чтобы его убить, достаточно повредить его тело. Можно топором вмазать несколько раз, и он сдохнет. Но он же без башки. И почему он не дохнет? И как тогда он слышит и видит нас? И зачем вообще нужно было создавать таких тварей? Если узнаю, кто это придумал, уши ему оторву! Убей его, — он
