— Маленькая жена, — сказал Кириакос. Хоть слова получались невнятными, его голос был не менее зловещим. — Похоже, у тебя много тайн. Rishva… ха! — он поднял руку и потер онемевшее лицо, потянул за обвисшую губу. — Не думал, что настанет день, когда меня одолеет уловка шлюхи-вайлы. И со смертных губ!

Нилла поймала его взгляд. Ее дыхание вырывалось с шумом, и не только из-за усталости. Она хотела дрожать, сжаться, спрятаться. Но мама учила ее не такому.

Она улыбнулась.

— Вот как, мой лорд! — ее голос звучал ясно. — Скажите своим подельникам отпустить меня, и я покажу еще пару трюков.

Половина рта Кириакоса, которая еще работала, скривилась в оскале. Он шагнул к ней, прислоняясь на помогающее теневое существо, оттолкнув псов с дороги. Поймав ее подбородок, он резко поднял ее лицо к себе. Она выдавила улыбку, отказываясь отвести взгляд, даже пока он водил большим пальцем по ее губам, размазывая остатки Сладких Снов. Острый край его ногтя тянулся по ее коже.

— Я говорил, — процедил он. — Я предпочитаю, когда жены отдаются сами. Но это не значит, что я не беру их сам.

Он прижался онемевшими губами к ее, пока рычание, похожее на собачье, звучало в его горле. В том поцелуе не было ничего соблазнительного, не было нежности фейри. Это было не обещание, а угроза. Угроза, которую он собирался выполнить.

Как только его губы покинули ее, Нилла плюнула в его лицо. Ее слюна поползла по его онемевшей щеке. Он крепче сжал ее подбородок, ногти почти пустили кровь.

А потом со стоном он выпрямился, сжимая руку теневого существа.

— Идите с ней в башню, — рявкнул он, указав на стражей. — Разденьте ее и привяжите к кровати. Проследите, чтобы на ней больше ничего не было спрятано. Я скоро буду.

— Сволочь! — крикнула Нилла. Остатки бравады матери растаяли, сменились чистой яростью и страхом. — Ты так боишься бороться со мной, что привяжешь меня, как зверя? Гадкий трус!

Стражи подхватили ее и понесли между собой по коридору с колоннами. Нилла извивалась в их руках, сжимающих, как тиски, ругалась через плечо. Но, пронеся ее двадцать шагов, они застыли на месте. Голоса звенели во дворе за ними. Испуганные голоса.

— Khilseith yesphyra! Yesphyra, yesphyra!

Странные слова отражались от зданий во дворе и стен, усиливаясь, другие подхватывали крик.

А потом Нилла узнала слово:

— Носрайт!

Ее глаза расширились.

Крики стали визгом. Кириакос, стоя в начале коридора, отпрянул от открытой двери, крича:

— Закройте! Закройте сейчас же! — Нилла видела, как он пошатнулся и чуть не упал, слуга из тени поймал его. Высокие двери стали закрываться, она заметила мужчин в броне, выстроившихся снаружи. Перед тем, как двери закрылись, она увидела…

Она увидела, как троих подняли большие щупальца из лоз. Огромные шипы пробили броню. Брызнула кровь.

Двери закрылись с грохотом. Стена была пустой и прочной, не было даже трещины по краю дверей.

А потом…

Трещины. Сотни трещин бежали по стене, словно она была хрупким стеклом.

Кириакос завизжал, псы завыли. Теневые создания подхватили хозяина и понесли его по коридору к дальнему концу.

Стена разбилась. Пыль заполнила воздух, удушая и слепя.

Когда зрение Ниллы прояснилось, она лежала рядом с обломками колонны, покрытая пылью и крошкой. В ушах гудело, биение ее сердца чуть не заглушило другие звуки — крики, рычание, грохот. Она вытерла пыль с глаз, на миг испугалась, что магия розовой женщины уже растаяла, оставив ее слепой во тьме Ноксора. Но ее зрение медленно прояснилось.

Дева Шипов приближалась.

Существо из шипов и роз в три метра ростом, но женственное, красивое и чувственное, она шагала по развалинам коридора, ветки тянулись из ее тела, выстреливали пучками. Больше шипов и лоз ползло по колоннам-деревьям, разрывая их, разбивая одну за другой. Почти вся крыша обвалилась, одна стена рухнула.

Стражи в броне били по веткам вокруг мечами, сверкающими ослепительной магией. Но с каждой отрубленной веткой вырастала другая. Они ловили стражей и сжимали, вонзали длинные шипы в их броню, в их извивающиеся тела.

Кириакос? Где он был? Нилла думала, что заметила красное пятно, но не успела понять, был ли это ее похититель, что-то обвило ее лодыжку. Она успела посмотреть вниз, и ветка схватила ее.

Ее вот-вот сдавят и пронзят.

В следующий миг ее потащили по обломкам, она отбивалась и кричала. Она тщетно пыталась ухватиться за что-то, остановить или замедлить продвижение. Но ее подняли за ногу. Длинная юбка хлопала вокруг ее лица, и она дико подвигала ткань, ее руки метались.

Лицо из лепестков роз появилось перед ее глазами.

«Вот, маленькая смертная, — сказала Дева Шипов с шипением и убийственным запахом. — Я тебя нашла, — ее странный рот раскрылся в странной улыбке. — Я хотела бы поиграть, но приберегу тебя на потом. Пока что хозяин зовет меня в другое место».

Нилла пыталась открыть рот и закричать. Но звуки не успели вылететь из ее горла, ее понесли, волоча по обломкам, лоза все еще сжимала ее ногу. Ее голова кружилась, все вспыхивало. А потом она рухнула кучей, и лоза пропала.

Сначала она могла лишь лежать, убежденная, что умерла. Но она дышала. И когда она попыталась двигаться, она все еще владела телом. Она приподнялась на локтях, проверила раны. Раненый бок сдавил спазм, ее руки, ноги и голые плечи с животом были в мелких порезах. Но она была жива.

Она поднялась на ноги, пошатнулась, глядя на ужасы во мраке. Лоза бросила ее в центре двора у разрушенного коридора. Трупы усеивали брусчатку — стражи-фейри, искалеченные почти до неузнаваемости, разорванные псы, останки теневых созданий, брошенные, как тряпки.

Нилла повернулась. Врата. Врата были сломаны. Разбиты. Как и почти вся стена.

Скуля, Нилла пошла к выходу. С каждым шагом воля к жизни усиливалась. Она ускорялась, пока не побежала быстрее, чем когда-либо. Она перебралась через обломки, которые опасно двигались под ее весом, и рухнула на открытую дорогу за стеной.

За ней крики и грохот камня все еще звучали в воздухе. Она зажала уши и просто бежала.

* * *

Соран стоял с Розовой книгой в руке, расставив широко ноги, расправив плечи. Заклинание лилось со страниц, на которых было поймано, он направлял его ртом и разумом в этот мир.

Когда он добрался до конца заклинания, он ощутил трепет силы почти вне его способности управлять. Она хотела вырваться из него, разорвать его надвое и бросить, как бабочка, выбирающаяся из куколки.

Нет! Он уперся ногами и держался за разум, за мастерство. Это было его заклинание. Дева Шипов была сильной и опасной, но пока Розовая книга существовала, она принадлежала ему.