Следующими были двигатели, тут главным преимуществом, заявленным конструктором, было уменьшение места, уменьшение потребления энергии и увеличение мощности. Типоразмеры были трех основных видов: фрегат, эсминец и крейсер. Флемер просто прогнал их всех, результат его и Увара устроил, были две мелкие ошибки в монтажных отверстиях, а так получилось не новое изделие, а удачная модернизация старого.

Следующим пунктом, стали шины передачи данных и энергии, фактически это была кровеносная система корабля и любого искусственного объекта в космосе. Эта часть гораздо больше заинтересовала Увара, он крутил образцы в конструкторе, менял нагрузки, условия эксплуатации, форму, изголялся как мог. Главными достижениями образцов стали повышенная прочность, уменьшение потерь при передачи энергии и сигнала на большие расстояния. Обычный крейсер, не говоря о линкоре, это сотни километров шин, и на каждый километр требовалось ставить усилители или шумоподавители, новые позволяли сократить эти модули в несколько раз при сохранении всех необходимых характеристик. С учетом предстоящих ремонтов кораблей эскадры адмирала это изобретение было сверхактуально.

Последним Андрей представил им новый икскин. Тут было что-то схожее с двигателями, это была удачная модернизация, но не прорыв на новый уровень. Главными достоинствами были признаны компактность, понижение энергетических затрат и чуть лучшее быстродействие. В итоге все представленные изобретения были утверждены и приняты в серийное производство. Окрыленный таким решением, Андрей прыгнул в свободный фрегат и улетел на новую базу к своему коллективу.

Флемер, Маша и Увар, закончив с Андреем, спокойно двинулись в сторону жилого модуля.

— Надо признать, что наш технолог начинает расти и прогрессирует достаточно быстро, — проговорил Увар.

— Если честно, то я в этом плане завидую брату, я пока не могу так же делать, — пробурчала Маша.

— Машунь, еще два года потерпи, иначе будет только хуже, нельзя сейчас.

— Да знаю я, Головастик, но мне тоже хочется познавать и приносить пользу.

— Мелкая, ты и так приносишь пользу, без твоего участия, думаю, Флемер ничего бы не добился, ты для него муза, а для нас — отдушина, радующая нас своей непосредственностью и заряжающая верой в то, что все будет хорошо.

Флемер, слушая Увара, только крепче прижал к себе Машу. Она немного покраснела, но ей было приятно. За всеми этими обсуждениями они добрались до гостиной. Милы с Николаем не было, их ждал только Егор.

— Увар и Флем, нужно донастроить сеть так, чтобы мы контролировали трафик и любые попытки передать наше местоположение были заблокированы. Кроме этого, необходимо защитить нашу секретную производственную и технологическую базу. Утечки нам не нужны.

Флем дослушал Егора.

— На данный момент мы это выполнить не можем, для этого нужна очень мощная вычислительная система, подключенная напрямую к передатчику. Заняться этим сможем позже. Сейчас нужно разработать план, как захватить флот пиратов, занимающийся добычей, и базы его обеспечения.

Увар согласно кивнул. Егор посмотрел на умников, лицо его выражало, что он услышал откровение, снизошедшее на него свыше, а глаза при этом смеялись.

Маша сказала немного растерянно:

— Пап, а что не так, есть что-то более важное или интересное?

— Что ты, доченька, разве мы можем предложить что-то более гениальное, чем сам Головастик? — пробурчал, улыбаясь, Егор.

— Хорошо, Егор, что вы там задумали, рассказывай.

— Нет, все вам расскажу завтра, сегодня ужинаем и спать. Надеюсь, никаких проблем сегодня ночью не будет.

Спорить не стали. Ужин прошел спокойно. Все ушли спать, кроме Егора, он ходил, сильно переживая о разговоре Милы с Николаем.

Они появились поздно ночью. По Миле было сложно понять, Николай выглядел немного потерянным. Егор отправил запрос Миле по нейросети: «Ну как?» «Пока не поняла», — ответила она.

Егор сел за стол вмести с ними, пил васо и оценивающе смотрел на Николая. Десантник был явно глубоко в себе и не замечал, что за ним внимательно наблюдали. Смотреть для внимательного наблюдателя было на что. По лицу Коли проскакивали эмоции, показывающие его мысли. И пока ответ Милы наиболее точно характеризовал его. Мила закончила есть и переключилась на Егора.

— Что молодняк?

— Они считают, что мы должны составить планы атаки на эскадру по добыче руды и базы обеспечения.

— Ты знаешь, Егор, очень может быть, что их планы и мысли более реалистичны, чем наши.

— Мила, прекращай вибрировать, нам завтра нужно выбрать, что мы будем делать, это важно, от этого зависит очень многое.

— Я понимаю, поэтому иду спать, — с этими словами она встала, потеребила волосы Николаю и вышла.

Он особо не отреагировал на ее ласку, продолжил доедать ужин. Егор смотрел на него еще несколько минут. Николай его просто игнорировал. Полковнику это надоело.

— Ну-ка встать, — скомандовал он тоном, не подразумевающем иного.

Николай подскочил, но тут же сел обратно. Егор начинал звереть, его бесило, когда в людях начиналось такое болото, шатание, поедание себя. Они становились опасны для себя и окружающих. Их мерзкое настроение и отношение ко всем в этот момент разрушало коллектив и не позволяло достигать любых целей. Егор подошел и еще раз повторил приказ, Николай посмотрел на разведчика и проговорил: «Отвали». Следующая секунда перевела Николая в лежачее состояние на полу гостиной. Егор срубил его со стула и параллельно сломал нос. Николай медленно начал вставать, но получил пинок в область груди, не сильный, в большей мере болезненный. Тут произошло то, чего и добивался Егор: в Николае проснулась не злость, не обида, а ярость. Он вскочил, бросился на Егора. Полковник разрешил десантнику несколько раз попасть по нему. Опыт таких ситуаций подсказывал, что это самый правильный путь. После того как Николай почувствовал вкус, попадая в Егора, тот перешел к активным действиям, он целенаправленно бил десантника, причиняя ему максимальную боль, выключая ему то руку, то ногу, пробивая пресс и всячески причиняя ему физическую боль и дискомфорт как бойцу. Через несколько минут Николай лежал на полу, у него не работала ни одна конечность, судорога сводила живот и дико болело все тело. Над ним наклонился Егор.

— А теперь, десантура, ты соберешь себя с пола и пойдешь просить прощения у Милы или я тебе еще раз побью, но тогда тебя унесут всего переломанного, ясно?

Николай посмотрел на полковника.

— Не мог по-человечески? — прошептал разбитыми губами Николай.

— До тебя иначе не доходило, топай, пока не добавил.

Николай скрепя зубами, шипя, со слезами от боли, на карачках кое-как выполз из гостиной в сторону их с Милой каюты. Через несколько минут