— Не дай Бог. — прошептал Караян, отходя от бабушки, на всякий случай, подальше, а Дойл кивнул и присоединился к другу.

— А сколько тебе лет? — спросила я у брюнета, осознав, сколько еще мне предстоит о нем узнать.

— Всего-то 152. Не то, что этому старперу. — кивнул он в сторону отца, который гневно раздувал ноздри.

— Да я тут вообще молодуха! — радостно присвистнула бабушка, чуть ли не пускаясь в пляс.

— Бабушка!!! — хором ответили я и мои братья.

— Ох, Олеся, мы еще столько деток состряпаем. Видишь, какой хороший мир. А ты мне Мальдивы, да Мальдивы.

— Дедушка!!!

— Ну а что, Аяла? Будем поднимать демографию! — важно изрек дедушка, выпятив вперед грудь, словно шел на героический подвиг. Точнее на демографический подвиг.

Я окинула взглядом собравшихся людей. Одни были в шоке, другие, как Эльмас Лукиллиан и его сын Акиро, ухохатывались. А Андрей вообще витал в своих облаках, нежно разглядывая лицо Акари. Белка почему-то фыркала и плевалась, что-то выговаривая нашему прозрачному лаккараку Ару. Дедушка крепко прижимал бабушку и целовал ее в макушку, папа держал за ручку маму, а Доржан бросил на меня такой взгляд, что щеки моментально опалило жаром.

Все-таки странная у меня семейка.

Как однажды сказала моя бабушка: “Когда на Земле ты уже выбираешь себе уютный гробик и присматриваешь тихое место для могилки, тут ты только начинаешь жить.”

Кому-то может показаться, что в мои 38 лет поступки импульсивные и детские, нелогичные или просто глупые. Но я только в начале пути. Впереди у меня еще 8 веков, чтобы побыть ребенком, взрослой и встретить старость. Жить, любить и совершать ошибки. Главное, когда в человеке большое сердце и добрая душа. Тогда за этот мир можно быть спокойным.

За все миры.

Глава 28

Сегодня наступил тот самый дур… долгожданный день в году. Новый год. Мама с бабушкой стояли на ушах, чтобы успеть все подготовить. Они, как две белки, метались, суетились, раздавали указания, отчего вся прислуга в доме либо попряталась, либо конкретно так получила. Боюсь, что после праздников, нам снова придется пополнять штат слуг, ибо по их глазам видно, что еще чуть-чуть и кто-то психанет. А после такого обычно приходится делать капитальный ремонт.

Мне их было искренне жаль, когда я видела, как бабушка несется, придерживая юбки и как-то неожиданно округлившийся животик, машет скалкой, потому что не успела долепить пельмени, выкрикивая: “Пельмень – всему голова.” На мой вопрос, зачем на Новый год нужны пельмени, она выпучила такие глаза, что мне стало страшно, что они сейчас попросту вывалятся и попрыгунчиками поскачут в поисках друг друга.

Мама же ходила за дедом, который был у нас друидом и прославился, как первоклассный садовник. Ей было необходимо, чтобы он по-быстрому вырастил еще пару елочек, которыми она хотела украсить праздничный стол. Когда дедушка принес веник с иголками, сказав, что и так сойдет, мама разозлившись, спалила ни в чем неповинный веник, а затем и дедушкины усы, сказав, что и так сойдет.

Папа с братьями, в отличии от деда, успели спрятаться и не высовывались до самого ужина, чтобы не гневить прекрасную половину нашей дружной семьи. Они закрылись в кабинете, наложили всю возможную защиту и обставились артефактами, тихонько сидели и попивали горячительные напитки. Почему-то решили, что святая мужская доля – это не мешать.

А я ковырялась в своем шкафу “Надеть нечего”, пытаясь найти подходящее платье. Как дверь в мою комнату хлопнула, впуская Исчадие ада, пылающее таким гневом, что полностью оправдывает свое прозвище.

— Подлец-р! — рявкнула Белка, запрыгивая на мою кровать.

— Негодяй! — испытывая полную женскую солидарность, ответила я.

— Му-ур-жлан!

— Сатрап!

— Он начал вылизывать, ур, свои кокошки-р!

— Что-о-о?! Какие кокошки?! Ты о ком сейчас? — обалдела я и высунула свой нос из шкафа, уставившись на кошку.

— Об Ар-ре, конечно. А ты? — сказала она, растопырив свои пальчики и разглядывая когтяшки.

— О Доре… А что Ар сделал?

— Ты пр-редставляешь, он сказал, ур, что жениться-р на мне пока не хочет-р, так как он еще не нагу-ур-лялся. Кот мар-ртовский! А я уже котяток хочу-ур. — возмущалась Белка, лупив хвостом по подушке.

А я ужаснулась, стоило мне представить котяток с лошадиными мордашками. Ведь Артаксеркс – лаккарак, а истинная форма у них – лошадь. Котиком он стал после знакомства с Белкой, так как лаккараки могут принять форму любого животного.

— Не расстраивайся, Белочка, какие твои годы. Может вообще встретишь кого получше, кто сразу же поведет тебя под венец.

— Это-то да. Обязательно найду-ур. А чем Дор-ржан пр-ровинился? И что за бар-рдак ты здесь у-урстр-роила? — поинтересовалась она, спрыгивая с кровати и залезая ко мне в шкаф.

— Заначку не ищи! Все выкинула! — сразу пресекла ее ожидаемые действия.

— Ка-ак?! Ты с у-ур-ма сошла?! Это же с каким тру-ур-дом нажитое иму-ур-щество! — схватившись лапками за голову и прижав ушки, взревела Белка.

— Не нажитое, а наворованное! Не путай понятия!

— Но с каким тру-урдом-то!!! — промычала кошка, плюхнувшись на попу и продолжая держаться за голову.

— Новое наживешь. — ответила я и отвернулась, чтобы снова погрязнуть в недрах шкафа.

Ну почему так сложно выбрать наряд? Вот как хорошо в любимых брюках и берцах. Никаких проблем и головной боли. А с этими платьями да юбочками один вынос мозга! То слишком пышное, то короткое, то цвет не тот, то фасон, то вышло из моды, то не подходит под настроение.

— Я на тебя обижаю-ур-сь. — мурлыкнула кошка.

— Ага.

Вот сегодня Новый год, значит, надо что-то эдакое. Но вот что? У мамы может попросить? Она быстро что-нибудь придумает.

— Я все еще обижаю-ур-сь.

— Угу.

Ладно, пойду к маме!

Я выползла из шкафа и направилась к двери.

— И ты мне ничего не р-расскажешь?! — воскликнула Белка, так и подпрыгнув на месте.

Я развернулась, посмотрела на ее глаза-блюдца, которые она неизменно делала в те моменты, когда хотела разжалобить и добиться своего.

— Ох, ладно, садись. — сдалась я и уселась на кровать, забравшись с ногами. А кошка сиганула ко мне на колени и затарахтела свою мурлыкающую песенку. — Дор сказал, что не сможет встретить с нами Новый год.

—