наверное, час, а может и больше. Я вся извелась и была готова руками рвать решетки или вгрызаться в них зубами. Когда неожиданно услышала хлесткие удары и стоны. Испугавшись, я прижалась спиной к решетке, вглядываясь в полумрак подземелья.

Медленно приближались несколько человеческих фигур, которые тащили еще одного человека, что безвольной куклой висел на несущих его руках, ноги волочились по полу, голова была опущена.

Процессия остановилась напротив моей клетки. Там был тот “почти родственник”, еще два мужчины типа тюремщика, облаченные в серые комбинезоны, а в руках они держали мужчину, наряженного в знакомый графитовый костюм. Брюнет поднял на меня свои фиолетовые глаза, в которых плескалась обреченность, сожаление и мольба. А еще укор, кричащий, что он же просил меня не высовываться.

— Ну что, принцесса, не можешь не искать приключений на свою прекрасную попку? — хмыкнул мужчина, подозрительно похожий на Дора.

Брюнет попытался дернуться и вырваться из захвата, но только сильнее застонал, а на его рубашке отчетливо проступали следы крови.

— Что вам надо? — прорычала я, разглядывая избитое лицо моего мужчины. А ведь он племянник этому извергу. Как можно так относится к своим родным??? Сначала его отец, теперь дядя. За что с ним так жестоко обращаются? Ведь он достоин любви своей семьи, их поддержки и понимания. Как же мне хотелось его защитить и навсегда избавить от таких горе-родственников.

— Знаешь, принцесса, все, что мне было надо, я уже получил. Осталась одна маленькая деталь, мешающая мне исполнить последнее желание.

Мужчина, не сводя с меня торжествующего взгляда, полез в перевязь и вытащил красивый клинок, металл которого ослепляюще блеснул в тусклом свете факела. Я испуганно уставилась на оружие, лихорадочно думая, что он хочет сделать, и что могу сделать я.

Дора бросили к моим ногам, отчего он упал на колени, еле-еле удерживая равновесие, чтобы не влететь лицом в мою решетку. Я смотрела в глаза такого родного и любимого мужчины, протянула к нему руку и погладила по щеке. В глазах Доржана стояла безграничная любовь и прощание. Он прощался со мной, а мое сердце грозило остановиться.

— Зачем мы здесь? — нехотя оторвала глаза от любимого и посмотрела на мужчину с клинком.

— Мы с тобой официально не знакомы, Аяла, так что сейчас самое время исправить это досадное упущение. Племянничек почему-то не хотел нас познакомить, сколько я не настаивал. Вот и пришлось все взять в свои руки. — хихикнул мужчина, любовно поглаживая лезвие клинка. — Я брат его отца. И трон должен был достаться именно мне! А не мальчишке-бастарду! — он пнул ногой Доржана по голени, а красивое лицо исказила такая гримаса отвращения, словно перед ним не племянник, а водяной клоп белостома с целым выводком на спине.

— Думаю, ты догадываешься, какой единственный способ получить мне трон? — его глаза блеснули, как и его клинок.

— Не надо! — прошептала я, распахивая от ужаса глаза, — Можно же как-то иначе все решить!

— Нельзя.

Мужчина замахнулся тем самым клинком и вонзил его в спину Дору, который все это время не сводил с меня глаз, а в конце прошептал “Я люблю тебя”.

Мое сердце пропустило удар, а глаза брюнета закрывались, больше не освещая все своим ярким фиолетовым цветом.

Удар. Любимый соскальзывает с клинка и заваливается, падая на спину.

Удар. Я поднимаю глаза на Андри, смотрящего с нескрываемым восторгом на Доржана, от которого на каменном полу разливается багровая лужа.

Удар. Меня накрывает пелена ярости, оставляя единственное желание – убить.

Удар. Мои крылья и хвост разрывают клетку. Яростный рев сотрясает все подземелье, со стен и потолка сыплются камни и крошки. Тюремщики с ужасом, открыв рты, разбегаются в стороны. И только Андри замер на месте.

Я осторожно перешагиваю через Доржана и направляюсь к мужчине, посмевшему его убить. Тот выставляет окровавленный клинок перед собой, немного пятясь назад. Но меня этой игрушкой не остановить.

В моей душе разверзлась такая пустота, что больше ничего не имело значение. Я почувствовала, как эта пустота заполняется жаром, он растекается по моим венам, опаляя все на своем пути. Затем огонь начинает стремиться наружу, он раскатывается по моему телу и движется к горлу. Я не в силах его сдержать, да и, честно говоря, нет желания. Поэтому я просто отпустила его, распахнув пасть, выпуская пламя на волю. Сжигая Андри за одно мгновение, оставляя лишь горстку серого пепла на каменном полу.

Я развернулась всем корпусом, задевая хвостом и крыльями стоящие клетки и стараясь не наступить на Дора.

Давным-давно, когда я была еще ребенком, мой преподаватель по истории рассказывал красивую сказку, хотя он утверждал, что это легенда и вообще очень может быть, что все это было на самом деле. Тогда мне было все равно, правда это или вымысел. Я только с упоением слушала новую удивительную историю о драконе, который потерял свою любимую.

А сейчас я почему-то вспомнила о ней. Трогая своей лапой бездыханное тело любимого. Без него я не знала, как быть человеком. Я не знала, как в принципе жить дальше, ощущая эту огромную, высасывающую все живое, пустоту.

Говорят, у драконов сердце больше, а душа шире. Только от этого всеобъемлющего чувства потери не спрятаться и не скрыться. Да и не надо оно. Все равно больше ничего не сумеет заставить меня жить. Без любимого мир не мил. Так, кажется, говорят. Хотя по мне, жизнь просто теряет всякий смысл.

Мы только обрели друг друга. Еще не успели пожить, насладиться мгновениями вместе, завести семью и 10 дракончиков, как он хотел. Мы не успели ничего!

Я издала душераздирающий рев, вкладывая всю свою боль, опустошение и обреченность. Опустилась на пол и положила голову на тело Дора. В воспоминаниях промелькнула концовка той самой легенды, а может быть реальной истории. И из моего глаза на грудь Доржана упала одна единственная слеза.

Слеза дракона. Так было в легенде.

Она способна исцелить раненого, вылечить больного, наделить огромной силой война, а искренняя любовь – вернуть к жизни любимого. Красивая сказка, где дракон одной единственной слезой вернул к жизни свою пару.

Я вздохнула и с облачком дыма выдохнула, продолжая лежать на Доржане. Как вдруг на мою морду легла дрожащая холодная рука. Я подняла голову и скосила глаза, уставившись на эту руку.

Доржан тяжело вздохнул, открывая глаза и растягивая разбитые губы в вымученной улыбке. А я продолжала пялиться то одним глазом, то другим, не веря, что