В центре сюжета «По тонкому льду» история трех контрразведчиков. В 1939 году орловские чекисты Брагин (актёр Виктор Коршунов), Трапезников (Алексей Эйбоженко) и Безродный (Феликс Яворский), расследуя серию загадочных убийств, выходят на след резидента абвера Дункеля. Но во время задержания в поезде Дункелю удается ранить Трапезникова, выпрыгнуть на ходу из тамбура и скрыться. После начала войны чекисты получают задание установить расположение немецкого разведцентра и парализовать его работу. Здесь они снова сталкиваются с полковником абвера Дункелем. Брагину и Трапезникову удается внедриться в немецкую администрацию Орла и установить Дункеля. К сожалению, Безродный, который еще раньше нарушил закон дружбы, попал в гестапо и оказался слабовольным предателем.

Фильм снят по одноименной повести замечательного чекиста, контрразведчика и диверсанта Георгия Михайловича Брянцева. Так же как и Герой Советского Союза полковник Дмитрий Николаевич Медведев, он уже в 20-е годы боролся с бандитизмом, в 30-е – со шпионажем и всю войну действовал по линии 4-го Управления НКВД СССР Павла Анатольевича Судоплатова. Оба чекиста – и Медведев, и Брянцев – первыми, уже в 1948 году, рассказали о своей закордонной работе в художественной форме и ушли из жизни в одном и том же возрасте – 56 лет… А в 1968 году в легендарной «Библиотеке приключений», издававшейся в СССР с 1955 года, наряду с «Записками о Шерлоке Холмсе» Конан Дойля и «Тремя мушкетёрами» Александра Дюма в 15-м томе второй серии в одной книге вышли повесть Медведева «Это было под Ровно» и повесть Брянцева «Конец осиного гнезда».

«Мне ничего не надо выдумывать, я опираюсь только на живой материал, который видел и сам прочувствовал», – говорил Брянцев. Он родился в 1904 году в станице Александрийская на Ставрополье в семье крупного полицейского чиновника, владевшего несколькими домами с прислугой. После революции отец примкнул к белоказакам в Новочеркасске и ушел с ними в Болгарию, где и умер в 1925 году от туберкулёза. А сын, оставшись старшим кормильцем в семье, прошел нелегкую школу трудовой жизни и стал чекистом, служил в Особом отделе ОГПУ 11-й и 5-й Ставропольских кавалерийских дивизий. В 1930 году он принимает участие в операциях по борьбе с басмачами в Бухаре, ликвидации бандформирований в Чечне и Карачаевской автономной области. В том же году командованием 5-й кавалерийской дивизии «за беспощадную борьбу с врагами революции» Брянцев был награжден пистолетом «маузер». В 1933 году он был направлен в Якутию, где провел ряд успешных операций по ликвидации преступных группировок расхитителей золота. В 1936 году его переводят в УНКВД по Орловской области.

«Отмечая юбилей Дмитрия Дмитриевича Брагина, или, как привыкли называть его друзья, Дим-Димыча, мы в то же время вынуждены были вычеркнуть Геннадия Безродного из списка наших друзей. А сказать точнее – сделал это он сам», – записал в своем дневнике 26 декабря 1938 года Андрей Трапезников, лейтенант госбезопасности. «С Дим-Димычем я встретился осенью двадцать четвертого года на Северном Кавказе, – продолжает он. – Ему тогда едва сравнялось восемнадцать лет. Но его уже звали чекистом. И заслуженно звали. Он имел награду – пистолет “маузер”… Его дед, которому сейчас было бы шестьдесят восемь, начал свою работу при советской власти с заместителя председателя ЧК на Тамбовщине. За три месяца до нашего знакомства с Дим-Димычем деда сожгли бандиты в стоге сена. Отец Дим-Димыча, до революции моряк, работал в Воронежской губчека и трагически погиб при крушении поезда. Мать Дим-Димыча служила в ЧК машинисткой и умерла в двадцатом году от тифа… О себе могу сказать, что жизнь смотрела на меня исподлобья. Я могу составить длиннющий список обид на жизнь хотя бы за то, что она была мачехой моему отцу: он получил туберкулёз и угас совсем молодым; за то, что она круто обходилась с матерью, которая всю жизнь проработала медсестрой, заразилась от больных брюшным тифом и умерла; за то, что она досрочно отозвала с этого света моего брата и сестру; за то, что она заставила меня с семи лет задуматься над тем, что такое хлеб насущный и как он добывается…»

Из сказанного выше можно заключить, что Брянцев вывел себя прежде всего в образе Брагина, хотя некоторые автобиографические моменты просматриваются и в образе Трапезникова: «Если я скажу, что я храбрец, это будет неправдой. Природа наградила меня храбростью лишь в той необходимой мере, без которой мужчине, да еще чекисту, просто никак нельзя обойтись. В храбрецах я не числюсь, но и в трусах не хожу. Трусам в наших органах делать нечего. Короче говоря, я не смелее других. А вот если я скажу, что человек я обстрелянный, то тут я не погрешу против истины. В меня стреляли не один раз. Стреляли издали, стреляли в упор. Не скажу, что это очень приятно. Больше, правда, промахивались, но дважды пришлось в аккурат. Я тоже стрелял, когда этого требовало дело».

Прошлое отца не осталось незамеченным – Брянцева тормозили в приеме в партию, отстраняли от оперативной работы. Однако началась война, и возникла острая нехватка в опытных чекистских кадрах. Дальнейшую судьбу Брянцева мне удалось проследить благодаря помощи председателя Совета ветеранов УФСБ по Орловской области полковника Сергея Ивановича Ковальчука и ветерана госбезопасности, писателя подполковника Юрия Константиновича Киреева, тоже уроженца Орловской области, который многие годы посвятил исследованию жизненного пути Брянцева.

В первые же дни войны Орёл становится вначале прифронтовым, затем фронтовым, а менее чем через четыре месяца – зафронтовым городом. В правительственной телеграмме от 29 июня 1941 года перед руководством области была поставлена задача: «В районах, занятых врагом, для разжигания партизанской войны создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии… В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага… Для руководства всей деятельностью заблаговременно… создавать из лучших людей надежные подпольные ячейки и явочные квартиры в каждом городе, районном центре, рабочем поселке, железнодорожной станции, в совхозах и колхозах».

Во исполнение поставленной задачи в августе 1941 года в поселке Стрелецкий Орловского района под руководством первого секретаря обкома ВКП(б) Василия Ивановича Бойцова и начальника УНКВД капитана ГБ Кондратия Филипповича Фирсанова была организована областная школа диверсантов, залегендированная как школа по подготовке противопожарных кадров – знаменитая «школа пожарников».

Следует отметить, что и здесь сработала гениальная организационная деятельность Берии по реформированию органов госбезопасности и обновлению их кадрового состава. Начальником УНКВД по Орловской области, которая тогда включала и Брянскую, был типичный представитель бериевской когорты чекистов Кондратий Филиппович Фирсанов. Он родился 18 сентября 1902 года в крестьянской семье в селе Рождественское на Рязанщине, работал, служил в армии, учился в Институте массового заочного обучения при ЦК ВКП(б), с 1928 года работал в финансово-налоговых органах в Московской и Рязанской областях. В 1934–1937 годах Фирсанов был заведующим райфинотделом и заместителем председателя Епифанского райисполкома Московской области, в 1937–1938 годах секретарем Епифанского райкома партии. Его избирают депутатом Верховного Совета 1-го созыва. В 1938 году Фирсанова направляют на учебу в Высшую школу НКВД (как Фитина). Уже через несколько месяцев приказом НКВД СССР № 133 от 17.01.1939 года ему присваивают звание капитана ГБ (что соответствовало званию подполковника) и назначают начальником Управления НКВД по Орловской области. На этом посту он руководит орловскими чекистами в самые тяжелые военные годы и затем назначается начальником Управления НКВД вновь образованной 5 июля 1944 года Брянской области. В 1949–1954 годах генерал-майор Фирсанов является министром внутренних дел Башкирской АССР и в 1954 году попадает под каток хрущёвского произвола – его переводят на какую-то незаметную должность в провинциальный почтовый ящик в Куйбышевской области (нынешний Тольятти), а в 1960 году отправляют на пенсию. На мой взгляд, настало время вернуть имя Кондратия Филипповича Фирсанова из небытия и сделать его достоянием широких кругов общественности.