— Невозможно! — выкрикнул "Красный", громко ударив по столу. Вены на его лбу взбухли, а зубы от сжатия заскрежетали. Он был взбешён этой теорией... ведь она давала надежду. — Отец бы тогда точно предупредил! Дал бы хоть какой-то намёк, что он жив!

— Герберт, — спокойно проговорил коротышка, в чьих глазах тоже прослеживалась горечь. — Я понимаю тебя и не хочу раскрывать нашу старую рану. Но не говорить об этом после финта ушами от его превосходительства просто невозможно. Нет никакого другого объяснения о его информированности. Да и искажение, признанное как «Апокалипсис»... может хранить в себе что-то, что нельзя показывать другим. Может ради этого и были собраны лордом Корнелиусом наши родственники? Озаботиться тем, что...

Договорить «хвост» не успел, так как вместе со всеми почувствовал лёгкую дрожь по всему подвалу. Кружки на столах задрожали, светильники начали мерцать от мелкой тряски, а по многим людям прошла какая-то природная чуйка, предвещающая о глубокой жо...

Штурм! Отступаем!

Вопроса что происходит никто не задавал, сразу последовав команде своего главы. Все тут же организовано, как по протоколу, побежали к чёрным выходам: трём давно прорытым туннелям, два из которых вели в разные точки города, а последний за его стены. Создание подобных подземных ходов строго карается законом... если их найдут.

И, ***, нашли.

— Обвал! Проход завалили! — выбежала навстречу бегущим караульная, что была сегодня на третьем туннели.

— Второй тоже!

— Первый...

Все три прохода были завалены. За несколько секунд. В одно и то же время. В случайность того, что тщательно проверяемая каждую неделю опорная конструкция дала внезапно сбой (во всех трёх путях), поверит только идиот. Потому итог намечался сам собой...

— Они знали... — прошептал один из «хвостов», высказывая общую мысль.

Знали где их штаб, знали когда гильдия собирается полным составом, знали где стоят их часовые, что должны были доложить через артефакты связи о любых непонятных телодвижениях...

Не прошло и минуты, как дверь в подвал начали массированно таранить. И каждый такой толчок отдавался громким ударом сердца у «хвостов», что были заперты на своей базе как крысы в банке. И главное их отличие от вчерашних неудачников заключалось в том, что их не пытались похоронить заживо.

И пока они сглатывали слюну, их тела уже начали следовать согласно инструкциям на подобный случай. Даже такую за...падню гильдия предполагала и потому тут же активировала домашние ловушки, опрокинула столы для трудности передвижения и скрылась на нижних этажах своего подземелья, оставив лишь пятёрку наблюдателей, что должны будут передать остальным о личностях пришедших к ним "гостей".

Последний удар по двери сопровождался её громким грохотом на пол и звоном металла деформировавшихся петель, не ожидавших такого варварства.

О чём не постеснялся пожаловаться мальчишеский голос:

— Люмьер, вот что ты за варвар? Не мог воспользоваться контролируемым ветром, чтобы с помощью него отпереть замок и засов с той стороны?

— Милорд, я же не маг.

— Ты воздушник, и в отличие от других юнионов намного свободнее пользуешься пространством вокруг. Так что вместо использования мускулов как мастера, подумай как креативно применять свой атрибут.

— Хм... вы правы, мой лорд.

— И как ты мог забыть о преимуществах своей силы? Постоянно же ими поль...

— ...

— ...Ты же просто хотел сделать всё в стиле Рэдгиров, да?

— ...

Наконец, после четвёрки прошедших внутрь гвардейцев и вставших с мечами и щитами наготове, вошли и говорившие.

Первым из тени проёма вышел высокий шатен, одетый в слегка покрытый пылью синий мундир, белые брюки и чёрные сапоги, чьей подошвой он и выбил дверь в помещение. Войдя в помещение с рукой на эфесе своего меча, он тут же искрящимся взглядом прошёлся и по членам гильдии убийц, и по всей таверне, слегка приподнимая бровь от обстановки типичной таверны.

Но быстро сбросив с себя удивление, он пронзил взглядом обитателей этого места, смотря на них словно охотничий пёс, ждущий команду «фас» для погони за добычей.

А тем, кто может отдать подобный приказ, был следом вошедший молодой низкорослый брюнет, одетый с иголочки: чёрное пальто было украшено красной вышивкой в виде лоз на воротнике, идеально белая рубашка хорошо сочеталась с чёрными выглаженными брюками и лакированными туфлями, которые лишь частично поддерживали стоячее положение своего хозяина. Их функцию в основном на себя взяла деревянная трость с серебряной ручкой, также украшенной извилистой гравировкой.

— Вот мы с вами и встретились, господа и дамы, — заговорил лорд Агарес, осматривая красными очами пятерых присутствующих. — Наёмная гильдия убийц «Синий хвост». Ни единого провального задания по устранению цели, ни единого пойманного участника, ни единой зацепки по поводу вашей базы. Гаред чуть челюсть не потерял, когда узнал что вы прятались у него под носом!

И парень даже слегка рассмеялся, смотря в глаза оставшимся наблюдателям.

А те не могли понять — верить им увиденному или нет? Лорд, чей взгляд по идеи должен был быть наполнен желанием убивать, прямо как когда ему в лапы попали головорезы, сейчас напоминал... радостный? Даже не так. По-доброму радостный.

Что за...

— Начну без лишних расшаркиваний...

На этих словах аристократ, глава целого рода и лорд города сделал то, что не ожидал никто.

***

Во взаимоотношениях знати любой жест может играть какую-то роль. Если ты пожимаешь аристократу руку, не снимая перчатку — ты показываешь ему своё неуважение и неприязнь. Если ты встречаешь его приложенной к сердцу рукой — значит вы товарищи по оружию. С перчаткой если учились вместе в армейской академии и без неё если бились спина к спине на настоящем поле битвы.

У друзей свои обозначения, у врагов и соперников тоже.

Но уважение всегда показывается поклоном. И чем ниже ты кланяешься — тем большую важность ты отдаёшь этому человеку.

Или людям.

— Спасибо.

Хоть моё тело на любое околосгибаемое движение тихо пищало: «памагити...», я нашёл в себе силы поклониться. Настолько, что начал напоминать знак «Г».

Хоть я это и сделал всего на секунду, сразу выпрямляясь из-за дикой боли в пояснице, этим проняло всех. И гвардейцев, забывших о слежке за движениями одних из самых опасных людей города. И этих самых индивидов, чьи видимые из-под капюшонов и бандан глаза говорили о их шоке. И моего телохранителя, что как бы не старался быть собранным, не удержал челюсть под силой