– Я… – Тот посмотрел на булькающую кастрюльку. Казалось, приглашение его тронуло.

– Ты притворяешься скромняжкой? – Четвертый брат хохотнул.

На лице У Ханя появилась улыбка:

– Договорились!

* * *

Холодным зимним вечером есть хого прямо в комнате действительно приятно. Особенно когда думаешь, что после сытного ужина и выпивки наутро можно поехать наконец домой.

Первая бутылка рисовой водки быстро закончилась. Язык у Четвертого брата заплетался. Ван Цзянь напился так же, как толстяк, и пребывал в приподнятом настроении. Они почти прикончили и вторую бутылку.

– В следующем семестре я вернусь в базовую группу. – Ван Цзянь выпрямился, очень долго вылавливал в бульоне кусок рыбы, но ему это так и не удалось. Тогда он плеснул себе еще водки.

– О, поздравляю! – У Хань выпил, чокнувшись с Ван Цзянем.

– Поздравляю! – без особого энтузиазма воскликнул Четвертый брат, который все это время хихикал. Он поднял свой стакан и сделал большой глоток.

Ван Цзянь потряс толстяка за плечо:

– В этом семестре лучшее, что со мной случилось, – это знакомство с вами, ребята! Я все обдумал и не буду переезжать обратно в свою старую комнату. Буду и дальше жить напротив вас!

– Верно. Мы всегда останемся… друзьями… – Четвертый брат облокотился на стол и потянулся к бутылке, однако спустя несколько секунд прямо в процессе заснул, зарывшись лицом в рукав.

– Слабоват ты, Четвертый брат! – Ван Цзянь разгрыз арахис и ткнул толстяка в бок. Тот что-то пробормотал и снова захрапел.

– Я тоже что-то не в форме. – У Хань, пошатываясь, поднялся на ноги. – Мне нужно в туалет…

За спиной раздался голос Ван Цзяня:

– Что с тобой? Уже три раза бегал…

У Хань бросился в уборную, на ходу суя пальцы в горло. Он еле успел добежать до кабинки, как алкоголь и остатки пищи выплеснулись наружу.

После рвоты он не стал ждать, пока успокоится дыхание, и снова сунул пальцы в рот. Все повторилось еще несколько раз, и желудок опустел.

У Хань прислонил голову к стене, чувствуя, как на лбу выступает холодный пот; пищевод болел, будто его перерезали, а желудок горел.

Мгновение спустя он выпрямился, подошел к раковине, набрал холодной воды и целых пять минут умывался. Когда молодой человек снова поднял голову, лицо у него было белым как мел, но он больше не был пьян.

Третий брат медленно побрел обратно в комнату 352 и немного потоптался у двери. Но, войдя, понял, что притворяться пьяным больше не нужно. Четвертый брат громко храпел. Ван Цзянь развалился на нижней койке, и, судя по всему, тоже набрался по полной.

У Хань немного посидел, достал из портсигара Ван Цзяня сигарету и прикурил. Выкурив почти всю сигарету, положил окурок на газовую плиту, пока тот не превратился в кучку пепла.

Затем посмотрел на своих приятелей. В его глазах читалась решительность.

Нужно действовать быстро.

Сначала он выключил газ, затем достал из-под кровати пластиковое ведерко. Открутив крышку, почувствовал сильный запах бензина, который тут же расползся по комнате.

– Э-э-э… – Толстяк вдруг с трудом поднял голову и потянулся к У Ханю. Но его рука снова упала на стол и больше не двигалась.

У Хань выключил свет, затем встал в темноте на табуретку, чтобы выкрутить лампочку, аккуратно разбил ее и вкрутил обратно. После этого оглядел комнату, потянулся вниз, вытащил трубку газового баллона и выкрутил ручку до упора. Наконец закрыл дверь и вышел. Прислонился спиной к стене и стоял в темном коридоре, молча ожидая.

Примерно через полчаса У Хань посмотрел на часы и открыл дверь в комнату 352. В лицо ему ударил сильный запах газа. Он негромко рассмеялся, закрыл за собой дверь, повернулся и быстро спустился по лестнице.

* * *

Женщина смотрела в телевизор; ее руки были заняты вязанием, а мысли – часами. Уже начало одиннадцатого, почему он еще не спустился?

Она пропустила петлю, распустила и начала вязать заново.

Через несколько дней он поедет домой на Новый год, и надо поторопиться, чтобы довязать джемпер. При мысли, что он будет носить ее джемпер, женщина улыбнулась уголками губ.

«Наконец-то все закончилось… Будем надеяться, что скоро наступят хорошие времена».

Дверь внезапно распахнулась, и он, не говоря ни слова, вошел во внутреннюю комнату. Женщина поспешно положила джемпер на стол; душа ее ликовала. «Так долго боялись… Сегодня мы отлично проведем время. Похоже, он уже не может дождаться…»

Женщина провела рукой по волосам, и ее лицо порозовело от желания. «Как тебе не стыдно!» Она рассмеялась и мысленно выругалась, потянув на себя ручку двери во внутреннюю комнату.

Юноша сидел на краю кровати с мрачным видом. При виде его женщина, остолбенев, поспешно спросила:

– Что с тобой?

Он вздохнул.

– Кхм… тут такое дело… мои соседи воспользовались газовой горелкой, чтобы приготовить хого.

– Ужас! – Женщина тут же вскочила. – Если служба безопасности узнает об этом, меня оштрафуют!

Юноша беспомощно развел руками:

– Мы соседи, они меня не станут слушать…

– Пойду проверю. – Она быстро вышла, в сердцах проклиная двух сопляков, которые испортили ей чудесный вечер. – Вот уроды мелкие!

Женщина практически взбежала на третий этаж и, пыхтя и отдуваясь, потопала прямо к комнате 352. Как только она распахнула дверь, в нос ей ударил резкий запах.

– Что у вас тут происходит?

Женщина прикрыла нос и потянулась, чтобы нажать на выключатель…

* * *

Фан Му только вошел в ворота кампуса, как услышал вдалеке глухой взрыв. Он вздрогнул и тут же понял, что звук донесся со стороны второго корпуса.

Сердце Фан Му бешено забилось, и он бросился бежать по пустой дорожке кампуса. Не успел спуститься по лестнице, как увидел…

Второе общежитие, в котором никогда не было пожаров, было объято пламенем. Было видно, что очаг возгорания находится в левой части третьего этажа.

Фан Му задрожал всем телом. Именно там находилась комната 352.

Недолго думая, он побежал прямо ко входу в здание. Дверь оказалась заперта. Фан Му с громкими криками колотил по железной двери, но увы, никто не отзывался.

Оглядевшись по сторонам, юноша заметил парковку для велосипедов и метнулся туда. Оценив высоту, отступил на несколько шагов, разбежался, подпрыгнул, ухватился за крышу и подтянулся. Пластиковая крыша под его ногами издала странный щелкающий звук, предупреждая об опасности. Но Фан Му плевать на это хотел. Сделав несколько шагов, он взобрался на подоконник второго этажа. Оказалось, что окно заколочено изнутри. Фан Му не стал медлить, локтем разбил стекло и наконец оказался в здании.

Второй этаж пока не заволокло дымом, и можно было даже различить огонь на третьем