— Спрашивай… -прохрипел один из, смутно темнеющих в глубине, ртов.

— На кого работаете?

— На «мусоров», но на кого не знаем, с ними Сохатый все время мутил, которому ты в глаз железяку воткнул… а мы с ними пару раз виделись, когда они нам оружие привозили, но они в масках были…

— Кроме Сохатого кто еще с ними мог общаться?

— Серега Бурый, Буров его фамилия, он после Сохатого старшим был…

— Где живет? — я передернул затвор «ТТ» и положил его радом с собой, а сам достал блокнот и ручку — надеюсь характерный звук остановит этих ребят от повторной попытки выскочить.

— Кто еще с вами в вашей банде киллеров?

Очевидно ребята смирились, рассказав мне еще про четверых «коллег», потом же, поломавшись для порядка, дали «расклад» по своим делам.

На жертв банду выводили менты, во всяком случае, Сохатый, такой-же «пробитый» наркоман, что и остальные, приносил им коряво нарисованные схемы мест планируемых преступлений. Сначала наркоманы пытались исполнить заказы с помощью ножей, но выходило откровенно плохо — первого мужика несколько раз ткнули зимой в меховую куртку, но он ловко ударил своего убийцу в глаз и убежал, после этого бандитам передали пистолет — переделку из «газовика», а когда на одной из акций переделку разорвало, оторвав палец Бурому, заказчики стали привозить на «дело» по два пистолета ТТ, с надписью латиницей «Югославия», и лишь для засады на меня привезли два потертых «Калашникова» и два пистолета. С автоматами у, не служивших в армии, наркоманов получилось откровенно плохо, я умудрился сбежать через балкон подъезда. В тот день два, приехавших за оружием, «заказчика» в шерстяных шапках –масках, жестоко избили незадачливых киллеров, не дав ни денег, ни наркотиков для поддержки здоровья.

Через две недели мрачный Сохатый собрал «братву» и пояснил, что им дали последний шанс. Меня «выведут» на заброшенную квартиру, где наркоманы должны сесть в засаду, а дальше все зависит от них. Никакого оружия им не дали, сообщив что вдевятером одного мента можно тупо запинать ногами, но только ни одна стратегическая разработка не выдерживает столкновения с реальностью.

Страдающие без подпитки от ментов –кураторов, не получив с последнего заказа ни денег, ни «дури», жулики перебивались чем могли разжиться, и вот, перед тем, как идти в расселенный двор, Игорь Мурзик с двумя корешами раздобыли и «закинулись» какой-то дрянью, после которой выпали в эфир и на все попытки корешей расшевелить их, не реагировали. Один из киллеров случайно попался экипажу охраны, и исполнителей осталось только пятеро. Сохатый заявил, что впятером они мента завалят на раз-два, подтвердив свои слова, неумело размахивая китайской «бабочкой», купленной в переходе за пятьсот рублей. У оставшихся четверых был переделанный из напильника кинжал с ручкой из изоленты и старый кухонный нож с треснувшей пластиковой ручкой.

Следующей неожиданностью было наличие баба в форме, которая вошла в квартиру, где притаились трое из киллеров, первой, чем сорвала намертво выученный план «от Сохатого». Зажав рот мгновенно сомлевшей Вероники, жулики возбудились от податливого тела молодой «ментовки» и посчитали, что Сохатый с Бурым справятся сами с ментом, судя по звукам молодецких ударов, доносящимся с лестницы, у главных бойцов банды киллеров все шло хорошо.

Для столового ножика нашлось новое применение — Саватей, лежащий сейчас в больнице с простреленным легким, красиво, как в кино, перепилил узкую ткань белых трусиков-стрингов, на впавшей в прострацию, девушке, пока мои сегодняшние собеседники рвали на следователе форменную рубашку и возились с застежкой лифчика.

А потом все изменилось — в квартиру ворвался, пять минут, как покойный мент, и остаткам банды пришлось бежать из страшного дома, где на лестнице остался странно неподвижный Сохатый, Саватей чудом не сдох, благо «айболиты» в «больничке» отказали пацана, а через два дня их нашел Бурый с лицом, фиолетово-желтым, как неспелая слива, и сказал, что все надо «загасится и не отсвечивать».

— Знал бы. Сука, что на кладбище такое палево, в жизни бы не пошел…- прохрипел «умник» и попытался сплюнуть, но ничего у него не вышло: — Сохатому то все едино, а мы… Может отпустишь нас, а?

— А вы мне на хер не нужны… -я поднялся на ноги: — Вы все равно скоро сами сдохнете. Меня менты ваши интересуют, а до вас мне дела нету никакого. Здесь подождите, сейчас лекарства вам принесу.

— Да мы правда про ментов тех ничего не знаем. Один раз видели их тачку, когда они автоматы забирали, светлая «шестерка» без номеров.

Очень интересно. Если парни из «тяжких» возили оружие киллерам на служебной машине, которую им периодически давал начальник уголовного розыска, это будет смешно.

Когда я вернулся от машины, наркоманы лежали возле слабо парящего вонючим дымком погреба и пытались отдышатся.

— Держите, пацаны, подлечитесь — два маленьких квадратика фольги, блеснув в свете прожектора, выскользнули из руки в матерчатой перчатке и упали перед одним из наркоманов, чтобы мгновенно исчезнуть в перепачканной в ржавчине и грязи, ладони жулика, а я, свистнув пса, двинулся к машине.

Живыми я своих собеседников больше не видел. Судя по сводке, их нашли следующим утром в каком-то подъезде. Чистый, неразбавленный героин, изъятый на границе с южным соседом и подаренный мне знакомым опером из областного управления, принимавшим участие в изъятии трех килограмм афганской заразы, стал для моих пленников слишком сладким «лекарством», чего их изношенные организмы, привыкшие в многократно разбодяженным дозам просто не выдержали.

Жестоко? Некрасиво? Недостойно высокого звания милиционера? Наверное, но эти ребята прожили на белом свете лишние восемь месяцев, да и живыми они для меня опасны, а как свидетели, пока опера из группы по «тяжким» живы и на свободе, бесполезны. Тем более, что древний принцип правосудия «око за око», закрепленный еще в «Русской правде» я, как юрист, хоть и без памяти, считаю абсолютно верным и справедливым.

Глава 23

Глава двадцать третья.

Август 1993 года.

Без злого умысла.

Локация — территория Дорожного района.

Худая, нескладная фигура высокого мужчины в темном костюме, с протертыми до блеска локтями пиджака вышла на крыльцо районной прокуратуры. Человек с удовольствием помирился на солнышко, после чего двинулся по улицы Убитого чекиста в сторону улицы Гриппозного председателя правительства — юрист второго класса Кожин Евгений Викторович, следователь Дорожной прокуратуры счастливо жил в полногабаритной квартире в пяти минутах ходьбы от работы.

— Извините, нельзя