— Просто... — Тиннстра оглянулась на забор и детей по другую сторону. — Я не хочу, чтобы она была одна.

— У нее все еще есть ты.

— Но она этого не знает.

— Я уверена, что знает.

— Что за бардак. Что за полный бардак. — Тиннстра вздохнула. Было бы так легко сдаться, признать, что она побеждена. Все, что могло пойти не так, пошло не так. По крайней мере, здесь, в тюрьме, ей не нужно было беспокоиться о том, что Черепа попытаются их убить. Пока она знала, что Зорика в безопасности, тогда, возможно... Нет. Она ненавидела себя даже за то, что думала об этом. Нельзя сдаваться. Больше никаких попыток выжить. Не испытывать жалости к себе. — Покажи мне тюрьму. Отсюда должен быть выход.

Майза кивнула. Они переходили из одной тени в другую, стараясь держаться подальше от прямых солнечных лучей. Несмотря на это, температура была невыносимой, и Тиннстра постоянно отгоняла мух от своего лица.

— Стены около двадцати футов высотой и сделаны из твердого камня, — сказала Майза, когда они обходили лагерь по периметру. — Невозможно взобраться без веревок и абордажных крюков.

Солдаты наблюдали за ними с зубчатых стен. Они также никому не позволят подниматься беспрепятственно.

— Сколько охранников? — спросила Тиннстра.

— Я бы сказала, около двухсот.

— Для двух тысяч беженцев? Как-то маловато.

— Большинство людей здесь не бойцы, и вида копья более чем достаточно, чтобы удержать их на месте. — Майза указала на группу дорнванцев неподалеку, сбившихся в кучку на небольшом участке тени. — Жара истощает их силы. Выделенных продуктов и воды достаточно, чтобы все остались в живых, но не более того.

Группа охранников наблюдала за ними, пока они шли. На них были стальные нагрудники и открытые шлемы. Только у нескольких были копья, но у всех на бедрах висели абордажные сабли в ножнах. У них были короткие лезвия, но они идеально подходили для таких многолюдных мест, как тюрьма.

— Они никогда не ходят по лагерю в одиночку. Они держатся группами по три и более человек, что еще больше затрудняет кому-либо нападение на них, — сказала Майза. — Я слышала рассказы о том, что их можно купить — очевидно, они приносили бы людям дополнительную еду, если бы у кого-то были деньги, чтобы заплатить за нее — но сейчас? — Она пожала плечами. — Ни у кого не осталось денег, если только они не продают себя сами.

— Как распределяется еда?

— На данный момент все едят один раз в день. Любой, кого поймают за попыткой раздобыть больше еды, наказывается другими заключенными. То есть сами заключенные заботится о себе. Конечно, если рационы будут сокращены еще больше, все может быть не так дружелюбно.

Они повернули вдоль стены и направились обратно к столовой и главному зданию.

Майза указала на ворота, через которые Тиннстра прошла днем ранее.

— Ворота из прочной стали и всегда охраняются, коридор ведет прямо мимо главных казарм к другим стальным воротам. — Они остановились под сенью дерева, и Майза передала Тиннстре бурдюк с водой, чтобы та напилась. — И ты видела, что находится по ту сторону стен.

Тиннстра кивнула:

— Ничего.

— Мейгорцы уничтожили все до голого камня, и только Богам известно, как далеко. Даже если тебе удастся взобраться на стены или пройти через ворота, затем предстоит преодолеть мили пустоты, прежде чем ты доберешься до лесов. В такую жару это нелегкая задача. К тому же ты будешь легкой добычей для лучников на стенах.

— А как насчет лошадей? Карета?

— Здесь лошадей не держат. В них нет необходимости. Никто не уходит. Они привозят еду, воду и любых новых людей раз в день на рассвете, и фургоны возвращаются в город час спустя.

Тиннстра сделала еще один глоток воды, затем передала бурдюк с водой обратно Майзе:

— Как насчет помощи извне? Есть ли кто-нибудь, кто сможет нам помочь?

— Аасгод был нашей последней надеждой. Не осталось никого, кому есть до нас дело. Или, в любом случае, у них нет возможности что-то сделать.

Тиннстра посмотрела на высокие стены, понаблюдала за патрулированием стражи и еще раз проверила стальные ворота:

— Тогда все зависит от нас. Мы должны найти способ.

Они направились обратно к забору, отделяющему взрослых от их детей.

— Это самый большой сдерживающий фактор, — сказала Майза. — Охранники ясно дали понять, что любое действие против них приведет к наказанию детей.

— Поэтому сначала мы должны обезопасить детей. Убрать эту угрозу. — Тиннстра снова посмотрела на забор. Он был не таким высоким. Если бы они будут действовать быстро, небольшая группа сможет перебраться через забор до того, как охранники что-нибудь предпримут. — Вчера ты сказала, что у вас здесь есть Шулка.

— Да. Нас здесь сорок восемь человек.

— Они способны сражаться?

— Пока что. Они охраняли посольство вместе со мной. Я могу поручиться за них всех.

Тиннстра снова осмотрела караульное помещение. Внутри есть оружие. Им просто нужно до него добраться…

Мысли вихрем проносились в голове Тиннстры. Обрывки образов, части плана. Всегда есть выход. Отец много раз говорил ей об этом. Единственный способ проиграть — сдаться. Решение проблемы или победа в битве всегда сводились к одному и тому же: сосредоточься на том, что было перед тобой. Сначала разберись с этим. Об остальном побеспокойся позже.

— А что насчет Анамы?

— Что именно насчет ее?

— Куда ведут эти ее врата?

— Не знаю. Лучше пусть так и остается, на случай, если Черепа начнут задавать нам вопросы.

Тиннстра покачала головой:

— После того, что здесь произошло, я никуда не пойду, не узнав...

— Майза! — Мальчик лет десяти бежал к ним по другую сторону забора с выражением мрачной решимости на лице. К тому времени, как он добрался до забора, он задыхался. — М... Майза. Я ее нашел.

23

Дрен

Киесун

Дрен не мог уснуть. Так было всегда, после работы. По какой-то причине он никогда не мог расслабиться, не мог отключить свои мысли. На самом деле глупо, но он думал, что в этот раз все будет по-другому. Он выполнил хорошую работу, работу солдата, и убил только Черепов, никого из своих людей, никого невинного. Но он все равно мог это чувствовать. Взрывы. Крики. Его руки тряслись, и он не мог