Шрифт:
Закладка:
Свидетельские показания подтверждаются отчетом отдела 1с 295-й пехотной дивизии от 3 июня: «В городе и в цитадели происходят массовые расстрелы и убийства евреев и русских, включая женщин и детей благодаря украинцам».[423] «СС грабят вместе с гражданскими бандитами, вытаскивают людей из собственных квартир и уже убили огромное количество», — говорится в другом немецком документе.[424]
Три дня спустя после погрома пропагандисты вермахта сообщали: «Украинцы показали евреям их подлые дела, показали им убитых, а потом наказали их так, как того заслуживали эти недочеловеки: жестоко, но справедливо».[425]
Интересно, что спустя некоторое время в Злочеве появилось подразделение «Нахтигаля». Григорий Мельников, показания которого, мы уже цитировали, вспоминал: «В городе Золочев мы находились несколько дней, охраняя военнопленных. Командованием батальона было приказано выявлять среди военнопленных коммунистов, а затем уничтожать их». Однако свидетельств об участии военнослужащих «Нахтигаля» в акциях против злочевских евреев в настоящее время не выявлено.
Зато есть неопровержимое свидетельство участия солдат «Нахти-галя» в уничтожении евреев в Винницкой области. В дневнике солдата разведывательной роты «Нахтигаля» мы встречаем следующую запись: «Во время нашего перехода мы воочию видели жертвы еврейско-большевистского террора, этот вид так скрепил ненависть нашу к евреям, что в двух селах мы постреляли всех встречных евреев. Вспоминаю один эпизод. Во время нашего перехода перед одним из сел видим много блуждающих людей. На вопрос отвечают, что евреи угрожают им, и они бояться спать в хатах. Вследствие этого, мы постреляли всех встретившихся там евреев».[426]
Убийства украинскими националистами евреев в сельской местности приняли массовый характер. Группа, организованная членом Буковинского провода ОУН Петром Войновским, 5 июля 1941 г. устроило бойню евреев в селе Милиево, убив около 120 человек.[427] 7 июля по приказу надрайонного руководителя ОУН(М) Степана Карабашевского было убито 45 евреев в Боровцах и 54 — в Киселеве.[428]В селе Турбов националисты вырезали всех мужчин-евреев и хотели сжечь заживо оставшихся женщин и детей, чему воспрепятствовали немецкие солдаты.[429] В селе Косув Тернопольской области боевиками ОУН 7–8 июля было уничтожено 80 евреев, включая женщин и детей.[430]
В селе Могильницы Тернопольской области членом ОУН Леонидом Козловским после отступления советских войск была организована «украинская милиция». Согласно показаниям односельчан, «в июле 1941 г. он арестовал три еврейских семьи: Гелис, Мендель и Ворун, состоявшие из 18 человек стариков, подростков и детей в возрасте от 6 м[еся]цев до 12 лет. Все они были отведены в лес, где взрослых расстрелял, а детей от 6 м[еся]цев до 6 лет, брал за ноги ударял их головами о дерево, затем бросал в яму».[431] Аналогичные преступления были совершены товарищами Козловского Иосифом Корчинским и Петром Терлецким. Летом 1941 г. ими были расстреляны два сотрудника органов внутренних дел, секретарь местной комсомольской организации, председатель колхоза и две еврейских семьи.[432]
А вот воспоминания жительницы Каменец-Подольской области Евгении Вайсбург: «В июле 1941 г. в С. Кузьмин приехали вооруженные бандеровцы и объявили, что уничтожат всех мужчин из местечкового населения. Мужчины переодевались в женское платье, и когда их находили, раздевали и нагих прилюдно расстреливали. Зашли в наш дом; мать, сестру и меня вывели во двор; били прикладами, а моему отцу приказали раздеться и его нагого в углу квартиры расстреляли».[433]
Следует отметить, что все эти преступления не были спонтанными; они организовывались местными представителями ОУН. Так, например, по свидетельсву очевидца, в селе Улашковцы Чортковс-кого района Тернопольской области убийству евреев предшествовал митинг, на котором член ОУН(Б) К. Шевчук заявил: «нам нужно отчистить нашу землю от евреев, украинцев, работавших при советской власти, и поляков».[434]
Интересно, что распространявшиеся в это время украинскими националистами листовки носили не только антиеврейскую и антипольскую, но и антицыганскую направленность:
«Украинцы-красноармейцы, подумайте об этом, не допускайте обманывать себя. Вы посмотрите только на состав ваших подразделений [неразборчиво], жид[ы] и цыгане и другая сволочь, которые народы не имеют даже права на жизнь, про них не вспомнит ни один историк в мире. Украинцы-красноармейцы, вы наследники славных лыцарей козацких и как не стыдно вам ходить по лесам с жидами и цыганами и грабить своих братьев украинцев».[435]
В некоторых местах расправы над противниками ОУН и евреями приобрели псевдосудебный характер. Так, например, в Станиславской области тайными судами было осуждено около 450 человек, обвинявшихся в нелояльности ОУН(Б)[436], а в городе Черткове Тернопольской области по свидетельству секретаря суда, рассматривались «дела главным образом людей, обвиняемых в сотрудничестве с НКВД, дела польские и еврейские».[437]
Тех евреев, которые оставались в живых, украинская милиция обязала носить повязки со «звездой Давида». Соответствующее распоряжение было, например, отдано Житомирской областной управой уже 11 июля 1941 г.: «Жидам приказываем немедленно зарегистрироваться в команде милиции, нашить на правую руку белую полоску с синей шестиконечной звездой и явиться на работу по очищению города».[438] Аналогичное распоряжение издал глава Ра-деховский поветовой управы Мурович: «Приказываю вам позаботиться, чтобы жидовское население носило на руке белую полоску с синею шестиконечною жидовскою звездою. Кто бы не подчинился эту приказу и этой полоски не носил, надлежит его задержать».[439]
Украинцам запрещались контакты с евреями и поляками. В приказе одного из местных руководителей ОУН «Левко» от 1 августа 1941 г. указывалось:
«9. Запрещается с жидами здороваться и подавать им руку.
10. Запрещается продавать жидами и полякам пищу, следует бойкотировать тех, кто не выполняет этого указания».[440]
Евреи стали «законной жертвой» для вымогательства и грабежа. Деньги, полученные путем грабежа евреев, члены ОУН инвестировали в отобранные у евреев же предприятия, причем часть выручки шла на нужды организации. Вот свидетельство оуновца Евгена Липового:
«В месяце августе 1941 г., когда я работал в суде, ко мне