— Да, вот это, я понимаю, событие так событие! Но ты не сказала главного: он-то рад, что вы наконец нашлись?!

— Да, очень!

— А на Льдова ты сердишься, что он сделал все возможное, чтобы ты не нашла своего… Как его зовут-то?

— Ваня! — расхохоталась Валентина.

— Так я тебе и поверила, что его зовут Ваней.

— Да какая разница, как его зовут?!

— А он тебя как зовет?

— Это неважно.

— Что-то ты темнишь, подруга! Ты бы познакомила нас, что ли. Приезжайте к нам, посидим, поговорим. Может, и мужчины наши найдут общий язык. Будем дружить семьями.

— Конечно! Я буду только рада! Уверена, что наши мужчины подружатся, Ванечка очень интересный человек, с ним есть о чем поговорить, он умный и все такое… короче, мне до него ой как далеко!

— Ну а что Льдов?

— Ты же знаешь, он тоже сделал для меня много. Мы с ним родные люди. И договорились, что, если уж ему будет совсем плохо и ему понадобится моя помощь, он позвонит тебе, ты — мне, и я решу, что делать… Сейчас, когда у меня наладилась личная жизнь и я так боюсь все потерять, мне надо быть осторожной, понимаешь? Я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы в моем телефоне мой муж нашел переписку с Матвеем. Мне будет очень трудно все это объяснить…

— Все правильно! Ну что, моя дорогая, закажем еще винца?

Оля хотела расспросить подругу о ее планах относительно детей. Но решила не торопиться. Не каждая женщина может открыто говорить о таких вещах.

«Только бы у тебя, Валечка, со здоровьем было все в порядке», — мысленно перекрестилась Оля и, склонив голову набок, залюбовалась подругой.

26. Июль 2023 г.

Женя заперлась в своей комнате. Не в супружеской спальне, а там, где она проживала, будучи еще домработницей братьев Бронниковых. Это было ее личное пространство, где она могла спокойно подумать, поработать за компьютером, порисовать, помечтать, спрятать, к примеру, важную улику или свидетеля по делу, которым она занимается, до тех пор, пока это требуется для расследования. Это был ее мир, куда она впускала только тех, кого в данный момент принимала ее душа.

Сейчас она не хотела видеть никого из домашних. Разве что Реброва бы впустила. Но он бы не посмел даже постучаться.

Она ревновала мужа к той таинственной женщине, которую от нее скрывали, но только лишь благодаря которой Борис решился спрятать в своем доме «подозреваемого в убийстве» Льдова. То есть он доверял ей настолько, что готов был ради нее рискнуть семьей, вернее, безопасностью семьи и даже маленьким сыном, только лишь для того, чтобы спасти от губительной депрессии нервнобольного Льдова.

Женя не понимала, что такого криминального могло бы произойти, познакомь Борис ее с Лорой. Она понимала чувства Льдова, который пытался минимизировать свои контакты с Лорой, у которой была своя жизнь, семья. Но говоря, что он не хочет втягивать ее в дело, связанное с убийством Жуковой, он лукавит! Он ее уже втянул, когда, обнаружив труп девушки в своей спальне и узнав, что его адвокат далеко и не сможет его защитить, связался с ней и попросил помочь. И это она устроила Льдову встречу с Борисом и, главное и невероятное, убедила его, адвоката, спрятать Матвея в своем доме. Какие же волшебные слова она сумела подобрать, на какие душевные рычаги надавила, чтобы расслабить Бориса, чтобы буквально его загипнотизировать и добиться своего?!

Что это за женщина такая необыкновенная? Или же Женя все это себе надумала и это Гусев, адвокат Льдова, уговорил Бориса взяться защищать (и спасать) Льдова? Кто их знает, этих адвокатов, может, Борис был ему чем-то обязан? Такое тоже может быть.

Она тяжело вздохнула. Услышав шаги за дверью, замерла — Борис?

В дверь постучали.

— Кто там? — спросила она недовольным голосом.

— Это я, — услышала она голос Наташи.

Она не могла ей не открыть. Наташа. А как с ней-то теперь быть?

Она открыла. Наташа сразу же набросилась на нее с упреками:

— Послушай, ты уж контролируй себя! С чего это ты взяла, что мы все против тебя? Какие глупости!

— А разве ты не видишь, как себя ведет Борис? Он — мой муж и упорно не хочет дать мне контакт с Лорой. Да кто она такая, на самом деле? Вот ты что-нибудь знаешь об этих женщинах, что работают в конторе «обнимашек»? Ты вообще слышала о таком?

— Слышала кое-что… Был как-то репортаж по телевизору. Кажется, это пришло к нам из Японии или я что-то путаю… Но у нас это вряд ли приживется.

— Но у Льдова-то все получилось. И эта женщина-объятье точно прижилась у него. Но все дело, конечно, не в обнимании.

— Не поняла… А в чем же?

— Может, поначалу он и на самом деле находился в таком состоянии, что ему нужно было просто человеческое участие и теплые объятия… Но потом он точно влюбился в нее, вот и все!

— Не знаю, может, ты и права…

— Наташа, теперь давай поговорим о тебе…

Женя еще не знала, что собирается ей сказать. Ей просто хотелось поговорить с Наташей о ее беременности. Или все-таки предупредить ее и все рассказать про измену Петра?

— Ты — беременна, — начала она неуверенно.

— Ну да… И что? — улыбнулась Наташа. — Думаешь, это уже точно?

— Завтра придут результаты анализов, и, когда все подтвердится, расскажешь Петру?

— Ну конечно! Что за вопрос?

— Как ты думаешь, он обрадуется?

— Не сомневаюсь! Женя, да что с тобой? Может, ты сама беременна и потому так нервничаешь?

— Знаешь, я хоть и живу вместе с Бронниковыми под одной крышей, но мне иногда кажется, что оба они, что мой Борис, что твой Петр, — люди с двойным дном.

— Да почему? Ты снова приревновала Бориса? Уж не к Лоре ли?

— Ну да. Почему он не знакомит нас? Почему она здесь у нас до сих