старым шарфом на голове, любуясь проделанной работой, когда к дому подъехала машина. Ее решили навестить Джеймс Нолан и Дэвид Пауэр. Более того, они прихватили с собой бутылку игристого сидра.

Мисс О’Хара была рада их видеть. Она с восторгом следила за их карьерой. Когда никто не мог вспомнить, какие экзамены сдавали Джеймс и Дэвид, Анджела помнила все. Она знала их преподавателей по именам и никогда не задавала неловких вопросов о девушках, тратах на выпивку и цели поездок во Францию.

Парни извлекли из груды мебели стулья и табуретки и уселись, радостно рассказывая обо всем. У высокого светловолосого Дэвида обгорел нос, а низкорослый смуглый Джеймс походил на маленького итальянца благодаря сильному загару, которым друзей наградило французское солнце. У них была куча планов на лето. Два часа занятий по утрам, а затем полная свобода на протяжении дня и ночи. Парни хотели знать, есть ли в поселке перспективные кадры. Их интересовали роскошные блондинки и рыжеволосые красотки с осиной талией и пышной грудью. Анджела ответила, что она бы не заметила ни одной, будь поселок ими переполнен, но советовала друзьям держать ухо востро, пока Джерри Дойл не прибрал к рукам все, что движется.

– Этот тип все еще в деле? – удивился Джеймс Нолан. – Я знаю, что и сам коротышка, но он-то вообще карлик. Что они в нем находят?

– Не могу поверить, что он по-прежнему строит из себя Ромео, – пожаловался Дэвид. – Он всегда получал девушек, даже пальцем не пошевелив. Я надеялся, его давно раскусили.

– Каждый год урожай, конечно, разный, – уклончиво ответила Анджела.

– Ну а если серьезно, мисс О’Хара?

Дэвид выглядел очаровательно, когда пытался важничать. Он откинул со лба длинную прядь, и волосы встопорщились веером.

– Не могли бы вы как дама… ну, как женщина… рассказать нам, что в нем привлекательного.

– Как женщине мне очень трудно это объяснить. Джерри хороший собеседник, у него приятная улыбка, и улыбается он много. Он не слишком старается угодить, но ему действительно нравятся женщины, даже когда он не флиртует с ними. Это вам поможет?

Анджела переводила взгляд с одного красавца-студента на другого, пока они сидели в ее доме посреди полного хаоса. Оба пребывали в задумчивости.

– Очень даже поможет, – искренне произнес Дэвид. – Он не слишком старается угодить. Думаю, в этом я ему уступаю.

– Не думаю, что мне нравятся женщины так же, как ему. Мне нравятся женщины на уровне идеи, а не как люди, – заявил Джеймс Нолан.

– Жаль, что у меня нет свободной кушетки, – рассмеялась Анджела. – Вы бы легли здесь рядышком, а я бы провела вам сеанс психоанализа. Пожалуй, я могла бы проконсультировать половину жителей Каслбея и сколотить целое состояние. Отец Дэвида присылал бы мне пациентов, отец О’Двайер, возможно, тоже. О! И вся эта бесноватая толпа заходила бы ко мне после танцев на полуночный сеанс, а я бы приводила их в чувство.

У Анджелы отлично получалось сбивать лишний пафос. Дэвид обрадовался, узнав от отца, что миссис О’Хару взяли на лето в больницу. Ему не нравилось навещать мисс О’Хару в присутствии матери, ведь он чувствовал, что обязан говорить с ними обеими.

Дэвид внезапно вспомнил о цели визита:

– Вообще-то, мы заехали узнать, не хотите ли вы пойти с нами на танцы, которые устраивает комитет Каслбея на будущей неделе. Родители идут, и Ноланы тоже. Мы собирались сначала выпить у нас дома, а потом пойти все вместе.

Анджела ответила, что польщена приглашением, но, к сожалению, у нее уже есть кавалер. Новость о том, что это Дик Диллон, взволновала парней. Это роман? Местная любовная история? Размеренная дружба, которая впоследствии перерастет в крепкий союз? Неужели в церкви скоро зазвонят свадебные колокола?

Мисс О’Хара заявила, что негоже так жестоко дразнить старую деву, перезрелую девицу на выданье. Дэвид парировал, что они могут дразнить ее сколько угодно, потому что она вовсе не старая дева. Это был лучший комплимент, который когда-либо получала Анджела, пусть даже никто другой не смог бы его оценить.

Клэр приходила дважды в неделю, чтобы отрепетировать ответы для собеседования и участия в конкурсе на премию Мюррея. Выяснилось, кто будет в составе комитета. Одним из членов жюри стал дядя Джози Диллон по материнской линии. Он работал управляющим в банке, где хранились деньги Мюррея, – это давало ему некое право присутствовать при их выдаче. По словам Джози, дядя был полоумным снобом, который считал отель Диллона в Каслбее низкопробным заведением. Анджела и Клэр все еще ломали голову над тем, как себя с ним вести.

Вскоре после ухода парней появилась Клэр и, втянув воздух носом, с осуждением заявила:

– Здесь воняет выпивкой.

– Что ж, годы дают о себе знать. Когда мы, женщины, достигаем критического возраста, мы становимся такими забавными: двигаем мебель туда-сюда и пьем в одиночестве.

– Но, мисс О’Хара, вы ведь не достигли критического возраста? – рассмеялась Клэр.

– Конечно же нет! Боже, напомни мне никогда не шутить в разговоре с детьми. Господи, обещаю, что больше не буду иронизировать. Выпивку мне преподнесли два юных джентльмена. Они пришли в гости, принесли игристый сидр и пригласили меня на танцы от комитета Каслбея. Эдакая честь для бедной, дряхлой, одинокой старухи!

– Кто приходил?

– Дэвид Пауэр и Джеймс Нолан.

– Так вы пойдете с ними?

– Нет, я решила оставить поляну свободной для девушек помоложе и попроще. Я иду с дядей Джози. Он действительно первым меня пригласил. А ты идешь?

– Думаю, да. Мы с Джози пойдем вместе. Вам кавалер не нужен. А Джози была бы рада, окажись с ней рядом Джеймс Нолан, он ей очень нравится.

– Скажи ей, пусть притворится, что даже не замечает его. Это сработает. Ну же, давай помоги мне, приподними один конец этой доски, я хочу покрасить стену позади нее. Если я этого не сделаю, то буду с неприязнью вспоминать об этом каждый раз, проходя мимо. По радио сказали, что дождя не будет, – стало быть, мы проведем приятный вечер…

Анджела внезапно замолчала. Клэр не двинулась с места. Она сидела на стуле с расстроенным видом и даже не слушала.

– Что случилось? – спросила Анджела. – Результаты ведь еще не пришли?

Клэр могла впасть в уныние только из-за оценок в аттестате, но их ожидали через две недели.

– Томми в тюрьме, – просто ответила Клэр.

– Томми. Томми?

Анджела так давно не видела старших братьев О’Брайен, что забыла их имена. Она осознала услышанное спустя пару секунд.

– В тюрьме? В Англии? Что он натворил?

– Кража со взломом.

Анджела села.

– Когда ты узнала? Кто тебе сказал?

– Только что. Доставили дневную почту. Кажется, я сразу пошла к вам. Было невыносимо стоять в магазине и думать об этом. Мама будет в отчаянии. Но я справлюсь с этим.

– Боже всемогущий, неужели все так безнадежно? Откуда ты узнала?

– Нед написал. Он не хочет