Шрифт:
Закладка:
Обычный сеанс у доктора Фрейда длился пятьдесят минут. Десять минут до полного часа отводилось на принятые в то время почтительные светские приветствия и прощание. Если сеанс самому доктору казался интересным, необычным, он мог продлить его еще на полчаса. Перерывы между приемами пациентов длились в зависимости от времени года, настроения и самочувствия психоаналитика, чаще всего – полтора-два часа. Этот промежуток доктор обычно проводил в одиночестве, «восстанавливая силы» и непременно выкуривая несколько первоклассных гаванских сигар. Доктор Фрейд с юности и до старости был безудержным, заядлым курильщиком: за день выкуривал не менее двадцати толстых, очень крепких сигар (заказывал он их у лучших поставщиков огромными ящиками по тысяче сигар – такого ящика ему хватало месяца на два). Фрейд был сторонником постепенного, поэтапного метода лечения. Он не был из тех целителей, чье лекарство давало мгновенный эффект: первые несколько сеансов требовались для всестороннего изучения проблемы пациента, постановки психического диагноза; лечение же длилось месяцами, а иногда годами. Учитывая высокие почасовые ставки знаменитого специалиста, длительный курс психоанализа стоил целое состояние и был доступен лишь представителям самых богатых и знатных слоев общества. Будучи деловым человеком с другого конца света, я не имел столько времени. Мне стоило больших усилий убедить доктора в том, чтобы наш сеанс продлился три часа. Это было против заведенных им правил, но приличная пачка зеленых купюр убедила его сделать для меня исключение. Доктор отменил ради меня в этот день все запланированные встречи, пригласив меня прийти после обеда.
Дом, в котором практиковал и жил с семьей Фрейд, находился в дорогом районе в центре Вены. Это было внушительное белое пятиэтажное строение с окнами, выходящими на одну из главных улиц города. Фрейд занимал в доме полностью первые два просторных этажа с несколькими комнатами на каждом. На первом этаже жила вся большая семья Фрейда (у них с женой было шестеро детей; его дочь Анна в будущем тоже станет знаменитым психотерапевтом). Доступ на второй этаж членам семьи был строго запрещен: здесь находилось его рабочее пространство, открытое только для пациентов, гувернантки и немногочисленных личных друзей доктора. Злые языки утверждали, что там же Фрейд имел отношения и совсем иного рода: со своими, по слухам, многочисленными любовницами (в основном из числа его бывших молодых пациенток). Супруга, погруженная в воспитание многочисленного потомства, вполне довольная их бытом и доходами мужа от врачебной практики, говорят, знала об этом и не возражала. Впрочем, оговоримся, что твердых доказательств упорных слухов о любвеобильности и амурных похождениях доктора Фрейда (причем до весьма почтенного возраста) нет.
Меня встретила на пороге пожилая домработница Фрейда, посетовала на то, что я пришел на четверть часа раньше, что могло быть не по душе доктору, пунктуальному до минуты. Меня попросили подождать, сидя в глубоком кожаном кресле, пропахшем табачным дымом. Я поблагодарил за чашечку ароматного кофе, но отказался от сигары. Небольшая пауза перед встречей со знаменитостью мне не мешала: наоборот, помогла собраться с мыслями, а заодно вкратце вспомнить главные вехи биографии венского доктора.
Детство и юность будущего светила психологии были тяжелыми. Он родился в многодетной еврейской семье мелкого торговца в маленьком городке. Почти всем, чего он добился, Фрейд был обязан своей матери: она любила его сильнее других ее детей, считая его самым умным и талантливым, и отдавала последнее на его образование и книги, которые Зигмунд читал взахлеб. Позже семья переехала в столицу, в бедный пригород Вены. С одной стороны, это дало Зигмунду возможность поступить в один из столичных вузов, с другой – свою бедность семья ощущала здесь еще более явно. Тогда в Вене были сильны антисемитские настроения, и скромный, худой, бедно одетый юноша с ярко выраженной семитской внешностью часто подвергался моральным нападкам сверстников. Высокий интеллект и эрудиция позволяли Фрейду поступить в любой вуз. Его интересовало все, но не было тяги к чему-то конкретно. Выбор в пользу факультета медицины Венского университета был сделан им из финансовых соображений: у хороших врачей любой специальности в столице процветавшей империи не было недостатка в богатых пациентах. В ходе учебы Фрейд несколько раз менял основное направление: серьезно увлекся анатомией и химией, затем неожиданно перешел в зоологию (его диссертация посвящена речным угрям) и неврологию. К окончанию учебы Фрейд считался самым разносторонне образованным студентом, но даже и тогда он никак не мог определиться со своим будущим. Пробовал хорошо оплачиваемую работу хирурга, делал в ней успехи, но бросил, сказав, что оперировать по многу часов в день ему физически не по силам. Собирался оставить медицину и перейти в науку: химию или физику. Но в это время встретил свою будущую жену, влюбился в нее, а ее родители давали добро на их брак при условии, что он найдет высокооплачиваемую работу. Психотерапия как наука в то время делала лишь первые шаги. Фрейду улыбнулась удача: его по очереди приняли на стажировку два самых крупных светила психиатрии мира того времени: соотечественник-австриец и француз. Они только закладывали основы науки психоанализа: индивидуальной работы с пациентом, выявления его душевных проблем и поиск способов лечения. Овладев секретами их мастерства (позже сильно развив эти методы и переведя их в новое, фрейдистское русло), Фрейд открывает в Вене свою лечебную практику. Родители жены разрешают брак, но поначалу дела новоиспеченного психоаналитика идут скромно. Все изменилось, когда в числе его пациентов оказалась особа, приближенная ко двору. Эта женщина пришла в восторг от сеансов и порекомендовала доктора членам семьи императора. Те тоже остались довольны, и известность Фрейда стала неуклонно расти. Теперь даже богатые, знатные пациенты должны были месяцами ждать очереди, чтобы попасть к нему на прием. Надо отдать Фрейду должное: всю жизнь он строго соблюдал врачебную тайну: точный и полный список имен посещавших его особ неизвестен даже самым дотошным его биографам. Известны лишь те, кто сам признавался в этом: например, такие знаменитые жители Вены, как композитор Малер и художник Климт. По косвенным признакам и книгам Фрейда, где он описывал множество случаев своих пациентов, не упоминая имен, можно сказать, кто составлял основную долю его клиентуры: это были богатые знатные женщины средних лет со всей Европы, лечившиеся у Фрейда от различных видов «истерии»: неврозов, панических страхов, необычных фобий, неустроенности личной и интимной жизни и прочих психических проблем.
В 1900-х, в возрасте около сорока пяти, после публикации его работ, завоевавших большую популярность, Зигмунд Фрейд из просто известного венского врача становится всемирной звездой психиатрии. Несколько раз в год он посещает крупные конгрессы за
