– Трюм? – в ужасе повторила девушка. – Тогда нас точно убьют!

– Ну, мы до сих пор живы, и это обнадеживает…

Глава 32

Москва

Ирина лежала, укутавшись в покрывало, но не могла согреться. Несмотря на теплую ночь, ее трясло как в лихорадке.

– Возможно, это остаточные явления действия препарата, которым вас усыпили, – сказал Артеменко. – Потерпите, вам полегчает.

– Полегчает? После того, как я узнала, что меня хотели убить? С чего вы это взяли?

– Ювелир Гольдман мертв. Это для вас не аргумент?

– Не знаю такого человека, – отнекивалась она.

– Напрасно вы упираетесь, Ирина! Я помогу вам выпутаться, если вы во всем признаетесь.

– Мне не в чем признаваться.

– Хорошо, допустим, вы ни при чем. Но что делал Гольдман в вашем доме? К кому он приходил?

– Откуда же мне знать?

Ирина не выдержала и заплакала. Слишком много переживаний на нее свалилось, теперь еще и покушение на убийство, если верить Артеменко.

Тот решил во что бы то ни стало выудить хоть крохи информации у строптивой клиентки.

– Вы лично знакомы с погибшим ювелиром, – наседал он. – Я не сомневаюсь в этом! Сначала вас пытаются ограбить на улице, потом под вашим балконом разбивается Гольдман. Я не верю в такие совпадения.

– А другие балконы вы не учитываете?

– У трупа на руках были резиновые перчатки, – безжалостно продолжал сыщик. – Он неспроста их надел. Он что-то искал… В вашей квартире, Ирина! Перед тем, как отдать богу душу, ювелир рылся в ваших вещах. Что ему было нужно? Ваше нижнее белье?

– Что вы себе позволяете? – вспыхнула она.

– Да поймите же вы наконец! Это не шутки! Вы живы по чистой случайности! В следующий раз вам так не повезет!

– Вы меня запугиваете?

– Я пытаюсь помочь вам, а вы отбиваетесь. Вам что, жить надоело?

– Нет. Просто ваши методы… неприемлемы.

– А ваша скрытность? – возмутился сыщик.

Ирина отдавала себе отчет, что поступает неправильно. Не для того она платит детективу немалые деньги, чтобы водить его за нос. Но она не видела другого выхода. Говорить правду так же опасно, как и молчать. Что из двух зол худшее, неизвестно.

Они препирались около часа, пока оба не выдохлись. Ирина то огрызалась, то всхлипывала. Артеменко выглядел злым полицейским, который прессует беззащитную красавицу. Очень сексуально… Любовная страсть витала в воздухе.

Ирина вдруг подумала, что может очертя голову упасть в объятия своего рыцаря. Назло Илье! Тот ведет себя неподобающе, врет и отлынивает. Он бросил ее на произвол судьбы, тогда как Артеменко рискует своей репутацией ради чужой женщины.

Герои фильмов зачастую снимают стресс жаркими ласками в постели. Почему бы не испробовать этот прием? Реальность, в сущности, мало отличается от кино.

Когда в Ирине просыпалась актриса, она переставала замечать разницу между игрой и подлинными чувствами. Ей захотелось испытать себя, проверить, насколько она порочна. Образ строгой и нравственной женщины прикрывал ее необузданную натуру, которую сумели пробудить сперва муж, потом Илья. И первый, и второй обожали «развращать гимназисток», и она им потакала. Она охотно исполняла роль скромницы, которая краснеет, бледнеет и дрожит от смелых прикосновений и откровенных поз, пока ее любовный инстинкт не вырывался на волю.

Теперь же она подчинилась своему либидо и отпустила вожжи.

Артеменко не стал терять ни секунды. Он быстро справился с ее одеждой, сам на ходу раздеваясь. Спальню освещал ночник, который они оставили включенным.

– Я хочу видеть тебя, – шептал мужчина, скользя губами по ее шее. – Каждый твой изгиб, каждую родинку…

Ирина оценила его накачанный торс и сильные руки. Он был нежен и не скупился на слова восхищения. Пожалуй, он уступал Илье в одном, – ему недоставало эротической фантазии.

Через окно в комнату лился воздух, напоенный предрассветной прохладой. Темные громады высоток замерли в предчувствии утра. Над их плоскими крышами, там, где порозовел край неба, мерцала крупная звезда.

«Я позволила себе переспать с частным детективом, который следит за моим любовником, – думала Ирина, позволяя ему делать все, что он хочет. – Я ужасная женщина, готовая отдаться постороннему мужчине, потому что он хорош собой и находится рядом. Отвратительно!»

Эти мысли не останавливали, а заводили ее. Илья сам виноват, что отстранился, когда она нуждается в помощи и поддержке.

«Я ничего ему не обещала, – оправдывалась Ирина. – Я вообще не знаю его! За ним тянется шлейф самых мрачных загадок и недомолвок. Он всегда оставался закрытым! С ним ни в чем нельзя быть уверенной…»

Мало-помалу она переключилась с рассуждений на ощущения, все горячее отвечала на поцелуи и двигалась в такт мужскому телу, то быстрее, то медленнее… пока сладкие страстные волны не подхватили ее, унося прочь от страхов и подозрений. Она тонула в жаркой истоме, отбросив ложные покровы приличия… но того невыносимого наслаждения, которое дарил ей Илья, она не достигла…

Артеменко не ожидал, что все будет так, и не сразу пришел в себя. Ирина разительно отличалась от его предыдущих партнерш. Она была красива, но казалась ему холодной и сдержанной. Он тщетно пытался подобрать к ней ключик и разжечь ее пламя… но она вдруг загорелась сама. Он рассчитывал развести костер, а оказался в жерле вулкана. Ее огонь поглотил его, оглушил, ослепил и обжег. Хорошо, хоть не убил…

Они лежали рядом, – совершенно нагие и утомленные. Маленькие груди Ирины с темными сосками будто светились в сумраке. Мягкие линии ее фигуры, шелковистые волосы, тонкие руки, тяжеловатые бедра, изящные икры, каждая черточка – вызывали возбуждение и восторг.

У него пересохло в горле, ему хотелось выпить, но не воды, а чего-то покрепче.

– Я принесу вина, – хрипло сказал он.

Женщина ничего не ответила, даже не шелохнулась. Не выразила желания прикрыться. Ее дыхание еще не успокоилось, глаза блестели из-под длинных ресниц.

Артеменко отправился к холодильнику, достал бутылку шампанского, открыл и разлил по бокалам. Душистая пена потекла по его пальцам, капая на пол. Он вернулся в спальню и протянул один бокал Ирине. Та молча привстала и выпила. Ее лицо обрамляли русые локоны, спускаясь на голые плечи. Она не стеснялась жадного мужского взгляда, не торопилась в душ. Упивалась произведенным впечатлением, дразнила, искушала, завораживала.

Артеменко судорожно сглотнул, чувствуя новую волну желания.

– Нет, – сказала она, запрокидывая голову. – Я