«Видели бы вы своё лицо!» — сказал ему Роберт тогда в горах. Сейчас, глядя на ошарашенную Лизу и её не менее ошарашенное окружение, Талли понимал, почему в тот серьёзный и ответственный момент Роберт над ним потешался.

— Они сказали, что слишком много чести для нас. Что дочь вождя — потомок Таргариенов, и отпрыск «каких-то там Арренов» ей не пара.

— Неслыханно… Какое нахальство! — Нестор Ройс возмущённо дёрнул себя за бороду.

— Полностью согласен с вами, милорд. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы они в итоге согласились.

— Вы их уговаривали?!

— Со всем доступным мне красноречием…

Большой чертог взорвался негодованием, как бочка с протухшей на солнцепёке кислой капустой. Лин Корбрей, представляющий своего отсутствующего старшего брата, запальчиво стукнул кулаком по столу. Его жёсткий рот изогнулся в пренебрежительной усмешке.

— Нельзя было делать посланником не жителя Долины, — заявил он. — Талли ничего не смыслит в нашей жизни! Мы веками воюем с этими ублюдками. И только мы хорошо знаем их… этих тупых и вероломных животных без чести и совести. Говорить с ними бесполезно! Они понимают только язык меча!

— А что бы сделали вы, сир Лин?

Все головы в зале мгновенно повернулись к трону. Роберт поощряюще кивнул, ожидая ответа на свой вопрос.

— Я бы убил их вождя, милорд!

— Голыми руками? Похвально! Хотел бы я на это посмотреть…

— Я бы раздобыл оружие… не сомневайтесь, милорд! И хорошенько проредил бы их гнусное племя, прежде чем они добрались до меня! И пусть бы я погиб…

— И очень быстро. В этом можете не сомневаться. Ну, это ладно… дурной голове туда и дорога… Но почему за чужую глупость должен платить я? Ведь следом они и меня бы отправили к Семерым. — Роберт хмыкнул: — Вы точно хотели меня спасти, сир, а не приблизить мою смерть?

— Я бы… я бы вызвал вождя на честный поединок! — Тот насупился и злобно зыркнул в сторону Талли: — И не струсил бы отдать за вас жизнь!

— Думаете, вождь стал бы биться из-за пленника? Чья жизнь и так уже в его власти? Поверьте, сир Лин, спеси и гордости у Трёхпалого Тиметта поболее, чем во всём этом зале. И вы сами только что говорили, как горцы вероломны и бесчестны. Вы бы рискнули моей жизнью, чтобы удостовериться в этом? Мне лестно слышать, на что вы готовы ради меня… Но если бы вы вдруг проиграли, что тогда стало бы со мной? Нет, мне определённо повезло, что вас не сделали посланником…

Корбрей покраснел и замолчал. Роберт обвёл чертог твёрдым взглядом, дожидаясь, пока стихнет малейший шёпот. И объявил:

— Сир Бринден Талли будет признан виновным в своеволии и превышении полномочий посланника моего дома, и изгнан из Долины, если Совет укажет иной действенный способ, как можно было меня освободить.

Сидящие за столом склонили головы и начали совещаться. Время от времени к ним подходил кто-нибудь из зала, чтобы поделиться своей версией решения проблемы, после чего обсуждение возобновлялось.

— Им надо было улизнуть по-тихому…

— Почему же Роберт сам этого не сделал?

— Видать, были причины… Скорее всего, не мог…

— Да уж… вряд ли не хотел…

— Но разве миледи не говорила Талли, что он может обещать им всё, что угодно? Я сам слышал…

— Все слышали…

— Вот он и обещал.

— Ну да, жениться-то не ему… хе-хе-хе…

— Говорят, она прехорошенькая… Хотя всё равно дикарка…

— Попридержи язык, молокосос! Иначе отведаешь моего меча!

— Что вы сказали, юноша? А?

— Чушь! Лорда Роберта за такое могли убить!

— А вы что говорите, сир? Войско?

— Да, точно! Талли мог бы сбежать и привести с собой войско!

— Как бы он сбежал? Его же сторожили!

— Куда бы он привёл? Вы, верно, прослушали — сир Бринден не видел дороги…

— Да и пока ходил, милорда могли убить…

И так до бесконечности — Талли уже и прислушиваться перестал.

По распоряжению леди Графтон в зал вкатили бочонки с вином и элем, общество оживилось, спеша промочить пересохшие глотки. Расторопные служанки с кувшинами в руках сновали между лавками и стульями, наливали освежающие напитки, протягивали проголодавшимся гостям большие подносы со свежеиспечёнными пирожками с дичью и луком. Отдельное блюдо с закусками принесли и Роберту. Как только все немного подкрепились, прения разгорелись с новой силой. Но после всестороннего и детального обсуждения отвергли все предложенные идеи. Вердикт оглашал глава Совета — сир Саймонд Темплтон, Рыцарь Девяти Звёзд.

— Совет лордов Долины Аррен, — сказал он громко, — одним голосом против, признаёт сира Бриндена Талли невиновным в превышении полномочий посланника дома Арренов. Он сделал всё, что мог.

— И кто против? — с любопытством спросил Роберт.

— Леди-протектор, милорд.

— Вот как? — Он прищурился, а его губы медленно растянулись в недоброй улыбке. — Если мне не отшибло память, сир, то по закону полномочия протектора заканчиваются, если кто-то показал под присягой, что видел меня мёртвым. И в права вступил бы мой наследник. Или если бы три года истекли, и меня признали безвестно пропавшим, и тогда снова моё место занял бы наследник. Но я вернулся. Что теперь? Вы, как глава Совета, лучше других должны знать.

Темплтон нахмурился, подумал и поклонился.

— Полномочия леди-протектора истекли с вашим возвращением. Прошу прощения, лорд Роберт.

— Значит, леди Аррен больше не может входить в Совет? — продолжал он допытываться. — Она не глава дома, и уже не протектор. Я прав?

— Да, милорд…

— И не имеет права голоса?

— Да, милорд.

Талли старался не смотреть на Лизу. Она опустила голову и прикрыла глаза, а её лежащие на столешнице ладони сжались в кулаки. Роберт и раньше не терпел чужого противления, но сегодня в стремлении утвердить своё право поступать по собственному разумению был особо суров с матерью.

— Значит, ваше решение единогласное?

— Точно так, милорд.

— И…? — Он уже не скрывал того, что злится.

Сир Саймонд вопросительно глянул на сидящих за столом, но те тоже были в растерянности.

— Я не понимаю вас, лорд Роберт.

— Не кажется ли вам и уважаемым членам Совета, что сир Бринден достоин награды за свою службу? — фыркнул он и, не дожидаясь ответа, махнул рукой: — Можете не утруждаться. Я сам этим займусь. А сейчас просто хочу поблагодарить его, и сказать, что лучшего парламентёра вы выбрать и не могли.

Талли поклонился и снова встал справа от трона.

После короткого обмена мнениями Совет сделал первый выпад. Эту честь снова доверили Саймонду Темплтону.