замерла, обернулась и зло уставилась на братьев.

— Голодны? Тогда держите! — Она сорвала несколько яблок и начала швырять.

Метко, резко, энергично, изо всех сил, словно стрелы из лука.

Макс увернулся от первого, но уже второе угодило ему в грудь, третье в плечо, а от четвёртого он едва успел закрыть пах руками.

Теперь Тэсса лишь тяжело пыхтела и сверлила Макса взглядом.

— Сбрендила, психичка?! — Заорал Дамир.

И Тэсса снова набрала яблок и швырнула на сей раз в Дамира и всё в лицо! Но от каждого он сумел увернуться, а последнее даже поймал и надкусил, мыча от удовольствия.

А увидев, что рыжая тянется к новой порции яблок заторопился объявить.

— Эй! Стоп! Всё, всё, мы поняли! Спасибо! Мы будем шевелить булками быстрее, только, — Дамир нервно затряс пальцем, — не делай так больше, обойдёмся словами, ладно?! — Воскликнул он.

Тэсса хмыкнула и пошла дальше, и сколько же гордости было в её походке. Дамир и Дементий старались не отставать. Макс поднял одно из помятых от ударов яблок и надкусил. Оно будто подсвечивалось, а мякоть буквально сочилась оранжевым светом и была невероятно вкусной.

Воздух, сухой поначалу, теперь казался свежим, сочным, немного сладковатым, он бодрил и насыщал энергией. Глаза, привыкшие к оранжеве, стали различать местный колорит. Мягкую, нежную, шелковистую траву под ногами, она манила прилечь и зарыться в неё.

Неужели кошмар закончился, и вернулась беззаботная пора вместе со всеми утерянными мгновениями счастья? Неужто оно было зарыто в этих подземных лесах и утоплено в подземных озёрах? Здесь с новой стороны раскрылись весёлая и задиристая беготня Дамира, радостный лай четвероногого друга. И всё это удивительно хорошо гармонировало со здешними красотами и той девушкой, рыжеволосой, тонкогубой, слегка колючей, с притаённой добротой, гордой и решительной, но далёкой и неизменной, словно полярная звезда.

Вся компания остановилась перед домом, что пылал золотом. И не было в нём ни одного угла, шва и прочих стыков, будто сотканный из света и золотого янтаря, он искажал пространство вокруг, внушая чувство прекрасного, заставляя восхищаться, одаривая уютом и теплом, завораживая и очаровывая своими ароматами, звуками и излучениями. Они так и шептали обо всём, что ты любишь, клялись, что это и есть твой родной дом, тебе некуда спешить, да и зачем? Здесь и накормят, и напоят, и согреют, и облюбят. Всё в этом жилище вызывало благоговейный трепет и посреди этого великолепия, на веранде, точно охраняя дверь, сидел пёс.

— Это какая-то иллюзия, игра теней и света? — Произнёс Дамир.

— В глазах смотрящего, настоящее оно или ложное, чудо остаётся чудом. — Произнёс Дементий.

— Но откуда это здесь? — Спросил Макс.

— Из эфира можно слепить много всего, если позволяет воображение. Этот дом своеобразная компиляция дизайна, технологии и чувств, которые великие творцы среди людей вкладывали в свои произведения. Для эфира нет разницы между миром духовным и физическим, поэтому я приложила некоторые усилия, и получилось то, что получилось.

— У тебя что, архитектурное образование?

— Корочки у меня нет, если ты об этом. Но земля… — Тэсса присела и зажала в кулаке щепотку земли, растёрла и рассыпала, а затем стала разглаживать её. — Весьма плодородна на идеи. К тому же, это отличное информационное поле богатое на знания, чувства, дизайнерские фишки и многое-многое другое. Так меня учили мама с Пандорой. Они же помогали отстраивать этот домик.

Тэсса поднялась на веранду, погладила пса и вместе с ним юркнула в дом. Зайдя в него, Макс будто оказался внутри угасающего в закате солнца. Стены, залитые мягким оранжево-золотым светом, пылали и всё также не имели углов, и Макс не мог не любоваться, не мог не останавливаться, а иногда даже забывал дышать, и брату приходилось подгонять его, чтобы совсем не отстать от Дементия и Тэссы.

— Как давно он слушается тебя? — Спросил попаданец.

Тэсса мельком взглянула на Цербера.

— После исцеляющей волны, когда я уже восстановилась, мы нашли друг друга, и я сразу поняла его намерение вновь служить балансу. Тот момент сложно объяснить.

Они двигались по коридору, и временами стены то ярко вспыхивали, то угасали, и эти переливы создавали иллюзию их сужения и расширения, дыхания. Коридор минул вдоль нескольких комнат и окончился дверью из тёмного янтаря.

Вся компания обменялась взглядами. Макс изумлённым, потерянным и любопытным, Дамир невозмутимым, Дементий спокойным, готовым ко всему, а Тэсса смерила всех строгим докторским прищуром золотисто-медовых глаз. Но Макс успел приглядеться и заметить едва уловимые мимические подёргивания, где одно за другим вскипали осмотрительность, недоверие и сомнение, заметные человеческому глазу не лучше, чем солнечные вспышки, особенно на фоне стен этого дома, с которыми Тэсса легко бы могла слиться. Её настроения и характер излучали нечто схожее. Она закончила осмотр, повернулась к дверце и стала медленно открывать.

— Когда закончите там пыхтеть, загляните ко мне. — Донёсся низкий женский голос из комнаты.

Дверь открылась, и вся компания ввалилась внутрь. На кровати в чёрно-жёлтой пижаме лежала женщина, лет сорока на вид. Она щурилась, метая взгляд от одного к другому, и казалась дряблой, умирающей, на фоне пылающих золотом стен.

— Ну что, хлопчики! — Женщина улыбнулась. — Я таки думала мы встретимся раньше!

Воскликнула она, но тут её охватил кашель. Тэсса присела на край кровати. Взяла с тумбы стакан с оранжевой жидкостью и поднесла к губам женщины. Та сделала глоток, поморщилась и оттолкнула подношение. Затем снова закашлялась и затряслась, хватаясь за ногу под одеялом. Когда Тэсса приподняла его, то резко вздохнула. Штанину пижамы на правой ноге, будто прожгло, и наружу вылезла гниющая плоть.

От увиденного лишь краем глаза у Макса закружилась голова, и к горлу подступил тошнотворный ком. Он отвернулся, зажмурился и, задыхаясь, отошёл к стене.

— Мама? — Спросила Тэсса, но женщина не ответила. — Мама?!

Заплакала Тэсса и прижала ладони к ране, почувствовав, как мама вздрогнула от этого прикосновения. Гниль начала высыхать, покрываясь серой корочкой, но почти сразу треснула, и снова выглянула свежая гнильца. Тэсса задрожала и всхлипнула, закусив губу, пока нагноение всё больше и больше расходилось по ноге.

— Как же все компрессы, салаты, диеты?! — Закричала Тэсса.

Мама лишь замотала головой как непослушное дитя.

— Они перестали действовать и уже давно, но теперь у меня не хватит сил скрывать это. — С трудом прошептала она.

— За это время Пандора должна была что-то придумать! — Сказала Тэсса.

Мама улыбнулась и схватила дочь за руку.

— Слишком поздно. — Ответила мама.

Тэсса вырвала руку и мотнула головой, а дыхание её наполнилось тяжестью.

— Я в это не верю! Должно быть хоть что-то!

Маму охватил жуткий кашель, она тряслась,