рукой. — Будьте пока во дворе. Поймаем, не горюйте, лейтенант. Откуда вам было знать, что у него вторые ключи?

«Круглый идиот этот Шамара, — думал он. — Ну куда он от нас удерет? На что рассчитывает? Надеяться не на что, идиот!».

Направляясь к домику радиостанции, он с неприязнью взглянул на оживленную физиономию Огурчинского, который по пояс высунулся из окна. Айны не было видно. Когда Антон вошел в комнату, она сидела на табурете, сложив на коленях руки. Глаза ее были сухими.

— Вот что, Дурдыева, — как ни в чем не бывало, обратился к ней Антон и взглянул на часы. — Уже три. Идемте, — он показал на открытую дверь.

Девушка не сразу кивнула. Встала, забросила косы за спину и медленно провела пальцами по лицу. Через минуту с наушниками на голове она уже стучала ключом, посылая в эфир позывные. Огурчинский горбился у стены.

— Пожалуйста... — негромко произнесла радистка и вопрошающе подняла глаза на следователя.

Жудягин протянул ей листок с текстом, который успел набросать, пока она вызывала Шартауз.

— Почерк понятен? На всякий случай прочту: «Срочно передать в управление внутренних дел Шартауза, отдел уголовного розыска. С метеостанции Бабали совершил побег на мотоцикле подозреваемый в преступлении Владимир Шамара. Предположительно направляется в Шартауз. Прошу обеспечить задержание. Следователь УВД Жудягин». Что с вами, Айна?!

Девушка была близка к обмороку. Она затравленно глядела на Антона, руки ее тряслись, зубы мелко стучали.

— А, черт! — раздраженно воскликнул Антон. — Огурчинский, вы знаете азбуку Морзе?

— Немного, — неуверенно отозвался Юрий. — Если в учебник заглядывать — смогу. Пробовал как-то.

Какой учебник? Где он?

Огурчинский медленно приблизился к столу, открыл ящик, порылся и достал обернутую в газету книжку. Полистал.

— Давайте передам. С нашим удовольствием...

Осторожно сняв с радистки наушники, Антон помог ей пересесть на соседний табурет. Айна часто дышала, на лбу выступил пот, дрожь не унималась. На ее место плюхнулся актинометрист. Небрежно набросив на спутавшиеся патлы наушники, он взялся за ключ.

— Книжку ближе придвиньте, — буркнул он. — Лучше, если диктовать... Только медленнее... — Начали! — скомандовал Антон. — «Уп-рав-ле-ни‑е внут-рен-них дел, от-дел уго-лов-но-го ро-зыс-ка...»

Точки-тире... Точки и тире... Как ни медленно выскакивали они в эфир из-под неумелой руки Юрия Огурчинского, радиограмма была передана до конца. Что ответили из Шартауза, осталось тайной: на слух Юрий, конечно же, не смог воспринять пулеметную дробь морзянки. Но главное было сделано: теперь скрыться от милиции Шамаре было непросто. Пожалуй, невозможно: уже через четверть часа о его побеге были оповещены райотделы милиции трех соседних районов. Задержание беглеца было теперь делом ближайших часов.

23

В аэропорту Арвазы Текебай Чарыев узнал и много и мало. Много, потому что трое — кассир и два пассажира, пришедшие задолго до ашхабадского рейса, — видели здесь вчера незнакомого молодого туркмена, покупавшего авиабилет до Керва. Сошлись и приметы «брата». Мало, потому что никто не мог сказать наверняка, улетел парень этим рейсом или нет.

— Должно, улетел, — непривычно окая, без особой уверенности заявила толстенькая кассирша с обесцвеченными перекисью кудрями. — Баджишка одна с ребеночком просилась, а командир не взял. Полный, говорит, самолет. Да вот же, — спохватилась она, — список пассажиров до Керва! Все двенадцать, под завязочку.

Инспектор уголовного розыска внимательно вчитался в список, но что толку было в столбце незнакомых фамилий? Правда, из двенадцати трое были русскими, их можно было исключить, и еще две женщины. Но оставалось семь туркменских фамилий, достаточно распространенных, ничем не примечательных.

— Может, кого из них знаете? — спросил Текебай у кассирши.

— Идемте к диспетчеру, — предложила она.

Они вышли из домика аэровокзала и, сопровождаемые любопытными взглядами пассажиров, направились к диспетчерской будке. Чернобровый паренек в форме гражданской авиации без раздумий сказал, едва взглянул на список:

— Аннакулиев — снабженец геофизиков, Курбаннепесов — начальник стройучастка, Оразмухаммедов... подождите-ка... Да, был он, точно, лысый, в тюбетейке. Сеитниязов, наш бывший почтальон, сейчас на пенсии. А вот остальные... Знаете сами, как у нас в республике искать Атаевых, Дурдыевых и Курбановых. Каждый третий. Я сам Курбанов. — И диспетчер рассмеялся.

— Тогда вот что. — Текебай положил руку на плечо диспетчеру. — Непременно узнайте у летчика, полностью ли был комплект пассажиров или нет. И был ли такой пассажир, — Чарыев положил перед диспетчером листок с описанием примет «брата». — Я сейчас съезжу в Арвазу, а через час-другой к вам снова заскочу.

— В самый раз, — весело сказал диспетчер.

Перед тем как отправляться в поселок, Чарыев спросил нескольких пассажиров, подошедших в аэропорт к ашхабадскому рейсу, не видели ли они где высокого молодого парня на мотоцикле с коляской. Никто не видел. Ему посоветовали порасспрашивать у чайной, в поселке. Но инспектор знал и без них, что именно в чайхане, где непременно останавливаются курсирующие через Каракумы шоферы, он может получить максимум информации.

Большинство обитателей поселка проживало в добротных каменных коттеджах с маленьким садиком и непременным топчаном, на котором по вечерам пьют чай и принимают гостей.

В таком коттеджике жил и местный участковый инспектор — фамилию его Текебай не помнил, а адрес узнать не составило труда: первый же мальчишка с удовольствием согласился прокатиться на мотоцикле до дома милиционера. Оставив мотоцикл на солнцепеке, Чарыев дернул за веревочку, щеколда звякнула, и он вошел во двор.

— Салам алейкум!

Молодая женщина мыла на топчане клеенку. Она с удивлением оглянулась на Чарыева.

— Ваалейким салам, — пробормотала она и спрятала тряпку за спину. На веранду высыпали трое ребятишек. Выпучив черные глазенки, они молча смотрели на незнакомца.

— Как здоровье? — спросил Текебай.

— Спасибо, неплохо.

— Здоровы ли дети?

— Здоровы, спасибо.

Теперь можно было спросить и о деле, приличия были соблюдены.

— Участковый инспектор дома?

Женщина взмахнула руками и застеснялась, отбросила тряпку.

— Только что на заправку уехал. А потом хотел в совхоз «Яшлык». Может, еще не уехал.

— Саг бол. Я поеду, — кивнул Текебай и подмигнул ребятишкам, которые тотчас прыснули в комнаты.

На заправочной станции участкового не было: десять минут не прошло, как уехал. Зато там