телохранителя принца.

Эта девушка овладела слиянием душ с животным. В жилах этой девушки текла магия.

Вот чего Дамиус всегда хотел от нее. Вот почему он бил ее, пытал, унижал, пытался сломать. Все из-за редкой магии, которой, по его мнению, Хейвен обладала. Она считала его сумасшедшим. Сколько он ни бил ее, сколько ни вторгался в ее разум, ничего, даже близко похожего на магию, в ней не пробудилось.

Но, может быть, магия просто ждала подходящего времени.

Теперь Хейвен обрела ее, но не собиралась позволять Дамиусу заполучить себя.

Стиснув зубы, девушка вывернула запястья, постанывая из-за того, что лоза обвилась вокруг них еще туже. Хейвен могла поклясться, что почувствовала, как ее кожа лопнула. Боль пронзила ее руки до самых плеч, и с губ девушки сорвались проклятия в адрес виновного во всех ее бедах Повелителя Солнца.

Чтобы иметь возможность сражаться, ей было необходимо как можно скорее освободить руки. Скоро путники достигнут моста, где Дамиус встречал всех путешественников, чтобы получить с них пошлину за проезд.

Если Дамиус заполучит ее, Белл умрет ужасной смертью от рук Королевы Теней, и тогда собственная жизнь станет Хейвен не мила.

Девушка вздохнула и проникла в сознание своего коня. С первой же попытки она почувствовала, как его защита рушится.

Когда Хейвен вторглась в разум коня, он заржал, вздрогнул и встал на дыбы, а затем она почувствовала, что их души слились воедино. Хейвен изо всех сил старалась удержать их связь, но через несколько ударов сердца ее скакун расслабился, и девушка смогла заставить его приблизиться к Ашерону.

Повелитель Солнца держал одну руку на рунном мече у бедра, а другую – на рукаве, частично скрывающем пять серебряных метательных кинжалов. Рукояти двух длинных мечей, укрепленных на спине, образовывали букву «Х» за его головой.

Сталь была сплошь покрыта мерцающими рунами, как и его плоть, линии и изгибы цвета светлого серебра слегка отливали металлом.

Даже без применения магии Ашерон производил впечатление. Его устремленный в туман взгляд был холодным и жестким, а губы растянулись в кошачьей усмешке, как будто Повелитель Солнца наслаждался напряжением, ожиданием грядущего кровопролития.

Идиот! По крайней мере, на его нижней губе все еще виднелся след в том месте, где Хейвен ударила его лбом.

Когда ее мерин задел плечами кобылу Ашерона, тот испустил огорченный вздох.

– Слушаю тебя?

– Освободи меня. – Прочистив горло, девушка уставилась на луку седла и попыталась придать своему голосу раскаяние. – Ты не представляешь, что Дамиус сделает со мной.

– Нет.

Ленивый, высокомерный тон его голоса вызвал у Хейвен кровожадные фантазии, и она впилась ногтями в ладони.

– Пожалуйста!

– Хм… нет.

Темная тень пролетела над конем Хейвен, и Сурай приземлилась на седло Ашерона, хлопая крыльями и каркая. Ашерон мрачно выругался и прогнал ее взмахом руки.

Даже Рук, дрожащая и блестящая от пота, в плотном черном плаще, накинутом на плечи, обратилась к Ашерону.

– По-моему, это неправильно. – Ее голос был слабым и скрежетал, как рвущаяся бумага, каждое слово давалось с трудом. – Лекарство… не стоит… этой… тьмы.

Ашерон взглянул на нее, растирая бедра костяшками пальцев, и жесткое выражение его лица смягчилось.

– Я не позволю тебе умереть из-за ее ошибки, Рук.

– Она… молода, Ашерон. Как и мы… были когда-то. – Сухие, бледные губы Рук растянулись в болезненной усмешке. – Помнишь?

Не говоря ни слова, Ашерон щелкнул языком и пришпорил коня вперед, в туман.

У Хейвен уже начиналась паника, но девушка отказывалась верить, что Ашерон отдал бы ее такому монстру, как Дамиус, если бы знал о ее прошлом. Так или иначе, она должна была заставить его понять.

Руны и клыки Порождений Теней! Если бы только она могла слиться с ним душой, как со своим конем!

Хейвен выпрямила спину. Стоп. Если он вторгается в ее разум, может ли она передать ему свои мысли? Воспоминания?

Что угодно, но надо поторопиться. Впереди уже виднелись высокие рунные столбы, окружавшие торговые палатки.

Хейвен вздохнула и порылась в своих воспоминаниях, подняв со дна те, которые давно похоронила. Те, что оставили от нее рваную оболочку.

Затем она закрыла глаза и сосредоточилась на Ашероне. Представила его лицо. Его глаза. Надменный изгиб его губ. Но Хейвен не ощущала связи с ним, пока не представила его в воде в тот день, когда он искренне смеялся, а его рунные метки сверкали на солнце. Хейвен продолжила пробираться все глубже, искать этого человека под масками гордости и презрения.

Внезапно она слилась с его разумом. В нем мелькнула искра удивления, за которой последовало любопытство. Когда Хейвен почувствовала, что Ашерон обратил на нее внимание, она освободила память из тайников разума и направила воспоминания на Солиса, как оружие.

Хейвен видела картинки из своего прошлого одновременно с Ашероном. Как она целую вечность сидела взаперти в крошечном шалаше за проступок, который уже не могла вспомнить. Ей было семь, от силы восемь лет. В горле так пересохло, что воздух почти не поступал в легкие, сухие губы все потрескались. Острая боль от голода давно превратилась в сильную, жгучую потребность в воде.

Придя за Хейвен, Дамиус потащил ее к краю расщелины между Погибелью и Руинами, откуда приходили монстры.

Цепь, стягивающая ее шею, звенела при каждом жестоком рывке его руки.

Зрение затуманилось, Хейвен упала на колени. Прямо перед ней оказался обрыв. Стоило девочке взглянуть через край, далеко вниз, в бесконечную бездну, где клубился туман и зияла темная пустота, как желудок скрутило, хотя Хейвен страстно желала броситься туда.

Где-то в этих адских глубинах обитали два виверна, с которыми Дамиус сливался душами.

А еще глубже находилась Преисподняя.

Кто-то рядом заплакал. Хейвен резко повернула голову и увидела девочку-рабыню Дамиуса, которую тот схватил за длинные рыжие волосы. Сайра. Широко раскрытые карие глаза уставились на Хейвен в безмолвной мольбе. Веснушки покрывали ее нежные щеки. Она была едва ли старше Хейвен.

Тихий крик сорвался с губ Хейвен, несмотря на ее решимость не показывать Дамиусу своих страданий. Должно быть, он видел, как она прокралась в жалкую лачугу, где содержали остальных рабынь. Должно быть, он узнал, что она тайком таскает им еду и лекарства.

И все же она не могла позволить ему наказать Сайру. Девочка была для Хейвен самым близким человеком, практически подругой.

– Пожалуйста, – взмолилась Хейвен. – Дамиус! Не… не делай ей больно.

– Все в твоих руках, Роза. – Хейвен отпрянула, услышав новое имя, которое Дамиус по-змеиному прошипел. – Покажи мне свою магию. Дай хоть немного попробовать ее.

Хейвен крепко зажмурилась, в ее животе образовался тугой комок. Она попыталась найти в себе магию. Ту,