Четыре года спустя

— А вот наша знаменитая аспирантка, визарда Аделаида Бартеньева, — громко сообщила Ора, вводя в мою лабораторию группу школьников. — Вы, должно быть, читали ее статью в журнале «O Tempora». Не читали?

Дети растерянно переглянулись. Минни и Джеймс откровенно захихикали. А эти два неугомонных подростка что тут делают? Опять сбежали с уроков, чтобы присоединиться к экскурсии? Оба охотно сдали бы все школьные экзамены экстерном, лишь бы учиться в Академии, но у детей должно быть детство.

Я незаметно погрозила им кулаком. Минни и Джеймс еще больше развеселились. Вот узнает Инга об их шалостях, тот наш бешеный снеговик-зомби покажется им милой шуткой. Магия у сирен весьма изощренная. И вообще, надо сказать госпоже Дебрис, чтобы была построже. Пострелята знают, что мачеха их жалеет, и вьют из нее веревки.

— Проходите, — громко сказала я. — Только ничего не трогайте. Пришли увидеть опыт со временем?

— Да, — нестройно отозвались школьники.

Они тонкой струйкой влились в кабинет. Малыш внимательно рассматривал каждого со своего любимого места – обычного принтера из несвед-мира. Он никак не мог привыкнуть, что информация об экспериментах со временем уже год как представлена научному сообществу Магистеррениума. Моему фамильяру везде чудились шпионы. Впрочем, я тоже не собиралась выдавать результаты многочисленных опытов, даже детям. Пусть все выглядит, как легкомысленный фокус.

Я достала с полки клетку с голубем. Прошептала ему:

— Ну прости. В пятидесятых вашему брату ничуть не хуже, даже лучше. Хлебные крошки натуральнее.

— Видите это фото? — я указала на снимок, пришпиленный к пробковой доске.

Это была фотография из того же американского архива, в котором Серениус нашел послание от мамы. Тот же фотограф. Он снимал хронику для какого-то журнала. В кадр попал молодой мужчина в шляпе. Обычный прохожий. Он улыбался фотографу, но слегка наклонил голову.  

Мама с семьей шла сзади. На этом фото они выглядели как мутные фигурки на фоне пресвитерианской церкви.

Я выучила этот городок наизусть, его улочки и парки, дороги и аллеи. Сейчас он разросся, но площадь перед церковью никуда не делась. На фото над ней кружились голуби. Одним больше, одним меньше…

Я поместила птицу в контур и сказала:

— А теперь смотрите на фотографию. Внимательно смотрите. Сейчас вылетит птичка.

Дети зачарованно уставились на снимок. Магический кристалл, изобретение нашей кафедры, зажужжал, голубь медленно растворился в клетке… и появился в кадре.

Фото изменилось. Молодой мужчина поднял руку, чтобы защититься от паникующей птицы. Иногда он шарахался вбок и терял шляпу, иногда пригибался. Бедный. Он, конечно, не помнил все разы, когда я отправляла голубей на площадь прямо ему под нос, но не удивлюсь, если у мужика сложилась подсознательная орнитофобия (*- страх птиц).

Голуби всегда благополучно улетали. На их лапках были надеты радио маячки с крошечной магической начинкой. Пару раз я обнаруживала упоминание о них как в орнитологических журналах несведов, так и магов. Значит, птицы выживали. Это внушало надежду. Более того, нескольких я вернула из прошлого в настоящее. Птички чувствовали себя отлично и подыхать не собирались.

Разумеется, никто не собирался  пока проводить временные опыты с участием людей, хотя добровольцев имелось навалом. Что только не писали в своих письмах в Академию волонтеры!

«Мне нужно узнать, куда мой дедушка спрятал свой волюм. Старый дурак владел сотнями уникальных заклинаний. Если вы перенесете меня во времена короля Константина, я поделюсь ими с Академией».

«Помогите, моя бабушка вышла замуж не за того парня, потому я теперь младокровка. Выйди она за старокровку, я бы сейчас…».

И еще сотни две подобных слезливых историй.

В планы Научно-магического общества эксперименты по перемещению людей во времени пока не входили. Никто ведь не знал, что я давно оборудовала собственную лабораторию в доме в Перпедыжах. Вместо кристалла у меня был Малыш, а сила Источника, на котором стоял дом, аккумулировалась в солевых накопителях.

Никто также не предполагал, что день «икс» наступал сегодня, даже магистр Серениус. Об этом знал лишь Юд. Я уже оробовала перемещения в прошлое. Сначала на минуту, потом на десять, потом на несколько дней, недель и месяцев. Юд и Малыш выдергивали меня обратно.

Опыты затрудняла необходимость точно знать, куда попадешь. У меня было несколько опорных точек. Я фотографировала берега реки и сад с большого расстояния, когда там никого не было, а потом отслеживала свое появление на снимках.

Признаюсь, искушение вернуться в прошлое и предотвратить пожар было огромным. Но я понимала: во-первых, я нарушу тонкое полотно обстоятельств, во-вторых, могу погибнуть, потому что просто не знаю, как там все выглядело.  

Фото с площади перед церковью было из другой временной линии, сформированной перемещением мамы. Там я буду в относительной безопасности. Главное, не задерживаться надолго.

… — Контрольная проверка, — деловито сказал Юд. А он ничего, держится. Только бледноват. Жаль, что так далеко Малыш двоих не заведет. Мы столько раз спорили, кто пойдет в прошлое. Я не уступила. — Накопители?

— Есть. Три штуки.

— Маячки.

— Есть.

— Анализатор состояния.

— Имеется.

— Ду ю спик инглиш?

— Скрю ю (*отстань – англ).

— Ай, как грубо.

— Я нервничаю.

— Ада, иди сюда. Смотри на меня и запоминай: ты попадешь в закоулок, когда там будет проезжать фургон. Ни с кем не общайся. Пройди мимо мамы, подойди к фотографу, чтобы я тебя увидел. У тебя пятнадцать минут. Если все пройдет хорошо… Все будет хорошо, Ада. Я запускаю контур. Удачи.