века, оказавший мощное, а главное – продолжающееся влияние на процесс духовного развития российской интеллигенции практически во всех областях культуры, науки, искусства и самой жизни, до самого последнего времени остававшийся совершенно неизвестным. Речь идет о мистических обществах, мистических движениях и орденах, существование которых хранилось в глубокой тайне как оставшимися в живых посвященными, пережившими годы тюремного заключения, ссылок и концентрационных лагерей, так и официальными органами власти, скорее всего, просто забывших об их существовании.

Догадаться о наличии такого скрытого пласта можно было и раньше с началом публикаций фантастических произведений А.В. Чаянова, С.А. Клычкова, а главное – знаменитого романа М.А. Булгакова о Воланде, в котором на улицах Москвы 20-х годов вдруг объявляются потусторонние рыцари в полном антураже средневековой мистики и оккультизма. Последующее более внимательное чтение литературы того десятилетия, показало неслучайность интереса их современников ко всему оккультному и инфернальному. Эта струя, хорошо прослеживаемая у раннего Булгакова, ярко проступала в творчестве молодого В.А. Каверина, Л.М. Леонова, Ю.Л. Слезкина и многих других современных им прозаиков.

Сходное явление на протяжении тех же 20-х годов можно было обнаружить в театре и в живописи. Символизм, превратившийся на сцене в конструктивизм, неизбежн о нёс в себе мистическое восприятие мира, как бы его ни пытались трактовать теоретики театра, рассуждая о «новом искусстве», «пролетарском искусстве», «биомеханике» и прочем. Первые театральные постановки С.М.Эйзенштейна в московском театре Пролеткульта («Мексиканец» по Дж. Лондону, «Лена» В.Ф.Плетнева и др.), постановки В.Э.Мейерхольда, наконец, спектакли 2-го МХАТ с участием М.А.Чехова («Гамлет», «Ревизор», «Петербург») – все они были проникнуты попыткой оформителей и актеров показать «жизнь невидимую», раскрыть тайную суть изображаемого, вывернув обыденность «наизнанку». То же самое можно было наблюдать на художественных выставках, где наряду с реализмом и импрессионизмом проявлялись те же тенденции, что в литературе и в театре, сводившиеся, в конечном счете, к попытке увидеть подлинную суть вещей, реальность которой уже не подлежала сомнению, почему и писал Н.Гумилев, что:

Под скальпелем природы и искусства

Кричит наш дух, изнемогает плоть,

Рождая орган для седьмого чувства.

Что питало эти стремления, порывы и надежды? Что рождало их у людей, как можно заметить, весьма различных по своим характерам, воспитанию, образованию и мировоззрению? Здесь упоминается о представителях искусства только потому, что их творчество, как результат душевной и интеллектуальной жизни, продукт этой жизни, особенно наглядно и открыто для всех, тогда как жизнь человека науки протекает изолированно от общества, а его внутренние переживания претворяются (или откладываются) в реалиях, требующих специальной подготовки и знаний.

На первый взгляд, весьма распространенный в предшествующие десятилетия, эти искания форм и смыслов явились непосредственной реакцией на окружающую действительность, на события мировой и гражданской войн, на годы революции, на перестройку жизни общества и «переоценку ценностей». Другими словами, творящие откликались на требование времени, выполняя некий «социальный заказ». Однако внимательное рассмотрение общей картины происходившего убеждает в обратном: время и общество отнюдь не требовали таких формалистических опытов и символического прочтения реальности.

Но всё же, какую бы форму ни принимали эти группы, как бы ни соединяли теософию с православием, индийский мистицизм с анархистской этикой, а современную науку – с антропософией, в них проявилась последняя, достаточно серьезная волна духовного сопротивления русской интеллигенции «всеобщему оскотнению», как выразился тогда о советской действительности И.А. Бунин.

Что же подвигло Булгакова на столь радикальный шаг, как создание своего шедевра «Мастер и Маргарита»? Однозначных ответов нет. Учитывая нонкомформизм, присущий великому писателю, можно утверждать, что одна только мысль преподнести для читающей публики нечто совсем новое, из ряда вон должна была показаться Булгакову пленительной. И всё то социально-критическое, что было заложено в «Днях Турбиных», «Беге», «Кабале святош», «Зойкиной квартире», «Собачьем сердце» нашло здесь своё яркое и язвительное продолжение. К поиску оптимального решения Булгаков шёл мучительно и долго, – это хорошо известно всем. Роман создавался в течение десяти лет. Ну а в случае с «Мастером и Маргаритой» сюжет романа в буквальном смысле упал с небес.

Испытание огнём и водой – это уже последняя стадия земной жизни великого писателя, происходит с его гибелью и кремацией. Здесь выбрана что ни на есть превосходная степень драматизма, богатства содержания: испытание огнем и водой, по регламенту 18-го градуса посвящения – «Igna Natura Renovatur Integra» (INRI), или по-русски: «Природа обновляется возрождающим пламенем». Кстати сказать, испытание огнём и водой поразительно вторглось и в жизнь самого Булгакова: перед его кончиной уремия – отравление организма собственными токсинами и сжигание в крематории. Публикация через 26 лет «Мастера и Маргариты» и громкий успех – это посвящение чисто египетского толка: обожествление мёртвого! Вот и конец – круг замкнулся!

В заключение хотелось бы процитировать известного английского музыковеда Э. Дента:

«Умереть и стать посвящённым – равно и в значении и в слове. На пороге смерти и посвящения всё являет свой ужасный лик, всё – уныние, трепет и страх. Но если это преодолено, то неофита приветствует удивительный, божественный свет. Его принимает нива чистоты, где на цветущих лугах гуляют и танцуют под сладостные песни и божественные видения. Здесь посвящённый совершенно свободен; увенчанный, он беззаботно пребывает в кругу избранных и блаженных».

Я убеждён, что Булгаков зашёл туда и достиг всего этого. Булгаков – помазанник Божий, пророк на этой земле, и он должен быть вознаграждён.

Вот куда пришлось зайти!

Вот куда необходимо было зайти!

Вне сомнений, «Мастер и Маргарита» в окружении этих событий предстаёт теперь в совсем ином свете, так что дошедшие до нас слухи, будто Булгаков был отправлен на тот свет из-за разглашения неких тайн «королевского искусства», теперь вовсе не кажутся безосновательными. Только вот кем – вопрос вопросов?! И не стоит с лёгкостью кивать на Сталина, тоталитарный режим или ложи тамплиеров и братьев масонов. Это, как нам кажется, пустое занятие.

Так что же это «Его Величество случай»? С трудом верится, для простого случая что-то многовато. Скорее всего, особенно в конце жизни писателя, перед нами произошёл суперслучай!

Остаётся открытым вопрос: оттого умер Булгаков, что создал роман «Мастера и Маргариту», или создавая его, был уверен, что умрёт?

Здесь сможет внести ясность всезнающий великий Гёте, который 11 марта 1828 года сказал своему неразлучному секретарю Иоганну Эккерману:

«Вообще вдумайтесь, и вы заметите, что у человека в середине жизни нередко наступает поворот, и если смолоду все ему благоприятствовало и удавалось, то теперь все изменяется, злосчастье и беды так и сыплются на него. А знаете, что я об этом думаю? Человеку надлежит