злоупотребляют авторы, пытающиеся описать чужеродные языки; оно совершенно определённо относится к звукам, образующимся в горле, вроде немецкого или шотландского ch или арабского q. (Да, я знаю, что иногда это слово используется в широком смысле для обозначения «странного, резкого или неприятного», но это слишком неопределённый эпитет, особенно для научной фантастики. Читатели научной фантастики истолкуют слово «гортанный» в его более точном смысле и испытают неудовольствие, если им покажется, что вы используете его не так.)

В нескольких южноафриканских языках используются «щелчки», которые настолько отличаются от любых наших звуков, что носителям английского языка трудно даже воспринять их на слух как речь. Образцы этого вы можете услышать в фильме «Наверное, боги сошли с ума». Когда вы слышите речь бушмена, она, скорее всего, звучит так, словно кто-то говорит на «обычном» языке без щелчков, а на заднем плане неизвестный отдельный источник издаёт щёлкающие звуки.

Набор звуков, которые могут издавать речевые органы человека, значительно больше, чем выборка, используемая любым из языков. Во всех культурах на ранних стадиях обучения речи дети пробуют их все; их культура закрепляет те, которые от них ожидают, и они вскоре забывают, как издавать другие.

Иные методы словоизменения

Словоизменение («флексия») в лингвистике означает изменение формы слова для выражения оттенков значения или связанных с ними значений, таких как leading (ведущий), led (ведомый) и leader (вождь) от lead (водить). Этот пример иллюстрирует два метода, используемых в индоевропейских языках: изменение окончания и изменение внутренней гласной. В индоевропейских языках последний способ относительно редок (в германских языках типа английского и немецкого он встречается в основном в нескольких «сильных глаголах», таких как sink (тонуть), sank (погрузился, утонул), sunk (утопленный)), но в семитских языках это основной modus operandi. Там основной корень слова состоит из группы согласных (обычно трёх), а родственные слова образуются путем изменения чередующихся между ними гласных. Если бы в английском языке всё было так же, как в арабском, то слова postal (открытка), pastel (пастель), pistol (пистолет) и pustule (прыщ) выглядели бы формами одного и того же слова или, по крайней мере, были бы очень близкородственными; и в то же время слова kisses (поцелуи), kisser (ряха), kissed (поцелованный) и kissing (целование) выглядели бы не связанными друг с другом.

Тона

Во многих африканских и восточных языках тон, которым произносится слово, является неотъемлемой частью его отличительных особенностей и кардинально влияет на его значение. В английском языке интонация используется в ограниченных масштабах для выражения таких вещей, как отношение говорящего — например, слог «О» (Oh) может произноситься в разных тональных вариантах для выражения смирения, удивления, восторга или скептицизм, — но в действительно тональных языках, таких, как китайский, всё заходит гораздо дальше. Одна и та же комбинация гласных и согласных (скажем, «blurp»), произносимая четырьмя тонами — например, высоким ровным, низким ровным, восходящим и нисходящим — может дать четыре совершенно не связанных между собой слова с такими же разными значениями, как «шпинат», «карбюратор», «политик» и «энтропия».

Совершенно иные типы грамматики

Многие индоевропейские языки преимущественно флективные; это означает, что большая часть их грамматики связана с изменения словоформ. Есть и другие способы сделать это; в большинстве языков используется несколько методов, но преобладает один. Английский — нетипичный индоевропейский язык в том смысле, что он утратил большую часть своих флективных форм и стал в значительной степени изолирующим. В изолирующем языке, хорошим примером которого является китайский, слова не меняют форму, но их значение во многом зависит от порядка, в котором они подобраны. Одно и то же слово может обозначать не только разные времена, числа или падежи, но и разные части речи, в зависимости от того, где они встречаются в предложении. Слово walk, например, может быть как глаголом (ходить), так и существительным (прогулка), и если это существительное, то оно может стоять в любом падеже. Порядок слов гораздо важнее в сильно изолирующем языке, чем в высоко флективном языке. В английском предложении “The dog bit the man” («Собака укусила человека») вы узнаёте, кто кого укусил, из того, кто из участников стоит перед глаголом, а кто следует за ним. Если вы измените фразу на “The man bit the dog” («Человек укусил собаку»), значение изменится на противоположное и будет достойно освещения в новостях. В немецком или русском языках вы можете выразить любое значение с помощью любого порядка слов, потому что у слов «человек» и «собака» будут разные формы в зависимости от того, являются ли они субъектом или объектом.[40]

Третий основной тип грамматической системы — агглютинативный, в котором правила грамматики в основном касаются того, как составлять слова путём расстановки в ряд элементов, каждый из которых имеет определённую форму и значение. На первый взгляд, они могут выглядеть похожими на индоевропейские модели словоизменения, если то, что добавляется к базовой форме, является суффиксами, и их не слишком много. Например, в турецком языке ev — это «дом», ler — суффикс множественного числа, а evler — «дома». Но вы можете добавить сразу несколько суффиксов: den — это суффикс падежа, означающий «из», поэтому «из домов» будет ev + ler + den = evlerden.

Добавляемые элементы не обязательно должны быть суффиксами. В суахили большая часть грамматики составлена с помощью префиксов. Множественное число от kikombe — vikombe; единственное число от watu — mtu. Если бы вам встретилось слово kilichotutosha, вы бы глянули в словарь и нашли слово tosha, которое означает «быть достаточным». Чтобы понять слово целиком, вам нужно было бы распознать четыре префикса и знать, что, когда они встречаются в таком порядке: ki — это префикс темы для определённого класса существительных, li — префикс прошедшего времени, cho — относительное местоимение для того же класса существительных, что и ki, и tu — местоимение объекта первого лица множественного числа. Так что слово kilichotutosha означает «(то), чего нам было достаточно».

Всё это может звучать довольно устрашающе, но так происходит главным образом из-за того, что это очень сильно отличается от того, к чему вы привыкли, а не из-за того, что это изначально сложно. На самом деле, агглютинация может привести к созданию освежающе логичного и подчиняющегося правилам языка. В тексте на суахили для начинающих на первом уроке можно ввести три или четыре времени глагола и сразу ожидать, что вы сможете использовать их для любого глагола в языке с учётом его корня. Это коренным образом отличается от французского или испанского; это не только разумно, но и легко: изучение трёх времён