попытались сопротивляться купцы, но ничего у них не вышло и доблестные сыны Аллаха флотилию эту захватили и теперь вот ведут в порт. Разгружаться. Всё, отплавались жирненькие. Мимо проходят? Не понятно. Ладно, сейчас чорваджи-баши — командир орта подплывёт на галере и поймёт, что там творится.

Галера вся кричала и руками махала.

— Капитан, впритирку к ней пройди. Кошки готовьте. — Кошки нашлись на первой галере. С собой не брали, это каким маньяком нужно быть, чтобы в Вене додуматься, отправляясь на семнадцать мелких купеческих судёнышках, с непонятным войском, озаботиться кошками. А будем все встречные и поперечные корабли захватывать. Сарынь на кичку! Нам море по колено. Но увидев на палубе, приготовленные кошки, с хорошими такими канатиками, Брехт решил их на всякий пожарный прибрать. Могут пригодиться. Пригодились буквально через полчаса.

— Брудер, а можно мне из большого ружжа бабахнуть? — Это братик Петер углядел соизмеримую со своими размерами винтовальную пищаль, он же Слонобой.

— Петер, это ведь бой ни на жизнь, а на смерть. Не игрушки. Тут уметь надо, поправки на воду и на деривацию вводить. Ты лучше постой за стрелком и понаблюдай за его действиями. Если живыми из этой заварухи вылезем, то обещаю обучить тебя из этого ружжа стрелять. — Поджал губки братик, обиделся. И второй — младшенький стоит, прислушивается, и ему по плечу ружьишко надо.

— Всем приготовиться. Правый борт стреляет по галере. В рабов не попадите. Левый борт стреляет по позициям артиллерии. Слонобои тоже по ним. Нужно не дать им сделать выстрел. За уничтожение пороховых запасов орден «Ворошиловский стрелок» вручу в Дербенте. А чего, ввёл Брехт такой орден. Самодур он или не самодур. Зато сколько народ пороха сжёг и стволов раздул, упражняясь в меткости. Кому серебряный орден с перекрещенными винтовками не хочется на грудь прицепить.

Янычары, они как дети. Им значит бить всех подряд и геноцидить можно, а их ни-ни. Минута и на галере никого. Бросили кошки зацепили её и поволокли за собой. С берега правого завопили, шайтанами обзывая, за что побили наших. Ай-я-яй!

Левому берегу досталось на несколько секунд раньше, чем галере. Десяток снайперов выпустили пули Петерса. Расстояние-то всего метров пятьдесят, ну, шестьдесят от силы. С такого расстояние у Брехта стрелки не промахиваются. А когда обиженные янычары бросились к орудиям, то и выдали, где у них припасы хранятся. Нет, не артиллеристы янычары, а слабоорганизованная пехота. Они восстание-то подняли, турок выгнали и перебили частично, потом, надо полагать, одумались и о пушкарях вспомнили, а поздняк метаться, труп заставить стрелять сложно. Шаманов Вуду у них нет. Чего-то, наверное, тренировались, среди сербов может кого нашли, но это всё не то. Припасы на виду, все бегают, суетятся, друг другу мешают, прямо как на учениях у Ермолова, когда они с Аракчеевым нагрянули.

Бабах. И огромный серо-белый гриб вспух над одним из бастионов. Бабах. И клон того гриба возник в пятидесяти метрах вниз по течению.

— Снайперам перейти на правый борт! — Брехт в подзорную трубу за оставшимися двумя бастионами наблюдал. Да, погорячился он, в дорогу собираясь, нужно было четыре Слонобоя брать, а не два. Успеют янычары выстрелить.

— Готово, — снайпера перебежали к противоположному борту и зарядили ружья. Не проблема с пулями Петерса — Суворова. Пятнадцать секунд максимум. Слонобои с минуту заряжать, но тоже в разы быстрее, чем при обычной круглой пуле.

— Ложись! — успел крикнуть Пётр Христиановичи и сам плюхнулся на палубу.

Бабах. Три или четыре пушки вразнобой выстрелили. Дудух. Одно ядро попало в борт и проломило доски. И чего? Где остальные ядра? Ладно. Спасибо за подарок, дорогие товарищи в красных платьях.

— Снайперам, огонь по батареям. Беглый, по мере готовности.

Забухали выстрелы, дружно почти в унисон шарахнули Слонобои. Бабах. Одним бастионом меньше. Бабах. И второго нет.

— Огонь не прекращать, бить во всё, что шевелится. Они в красном! — Пётр Христианович поднёс к глазу трубу подзорную. Бастионы целы, но вот фигур в красном не видно. Разметало, классно взорвалось, ударная волна и до галеаса докатилась, с Брехта даже кепку сдуло. Жалко. Где здесь себе такую удобную вещь пошьёшь?

Событие шестьдесят третье

Немногих удерживает рабство, большинство за своё рабство держатся.

Луций Анней Сенека

На правом берегу причал разворотило двумя выброшенными с бастиона орудиями. По нему этому сломанному дощатому причалу метались фигурки в красном. К точному, быстрому и губительному огню черкесов и егерей добавился мене точный, но тоже вполне губительный огонь гренадеров. Бомбочки они не кидали. Вооружены немцы были … Нет, немцев этих стоит описать особо, про рост ладно, рост выдающийся, но и форма на ребятах была выдающаяся. Она была белого цвета. И голубые панталоны. И воротнички голубые. Для парадов прямо красота, а как в такой воевать, как поддерживать в чистоте, очень ведь маркие цвета. И видно этих бело-голубых богатырей за версту. О чём австрийцы думают?! Либо на краске экономят? На мыле разоришься. Всё же для парадов шили. И подтверждение тому шапка, что у богатырей этих на голове. Это полный пипец, даже в русской армии такого извращения нет. Называлась эта конструкция, как выяснил Пётр Христианович — меховая шапка гренадер — "кресло". По центру здоровущая начищенная и сверкающая треугольная медная налобная пластина и её края ещё немного загибаются к вискам. Чуть ниже небольшой кожаный козырёк. Но это всё ерунда по сравнению с самой шапкой. Её креслом не зря называют. Это если со спины смотреть, то кресло и есть. А спинка кресла — это конструкция, к которой пластина сверкающая и крепится.

И она не полностью мех закрывает. Над ней тоже треугольная меховая опушка. Всё сделано, чтобы воевать людям шапки эти мешали. И не отберёшь прямо с порога. А чем заменить? И многие гренадеры ещё и гордятся своим меховым сверкающим креслом. Вон, как начищено.

О ружье. Сейчас уже начали задумываться об унификации оружия и у гренадеров австрийское ружьё образца 1798 года с калибром 7 линий или 17,8 миллиметров. Тульский завод перешёл на выпуск ружей того же калибра, а англичане со своими «Браун Бесами», давным-давно только этим калибром и пользуются.

Сейчас немцы показали выучку, ну не рекорд, но два выстрела в минуту делали, а это под четыреста выстрелов в эту минуту. Перед началом прорыва этого сквозь порт на берегу всё усеяно было красными платьями. Вышли янычары оценить плывущую к ним добычу. И Брехт надеялся, что офицеров там было больше, чем рядовых. Им же интереснее, они большую долю добычи