— А не много ли Вы на себя берёте? — взорвалась графиня.

Васильева бросила на гостя такой ненавидящий взгляд, что Милютин, уверенный, что за взглядом наступит черёд фаербола, чуть было не принялся ставить защиту от магического урона. Однако каким-то чудом графиня смогла удержать себя в руках; жертвами вспышки её ярости стали лишь подлокотники кресла, осыпавшиеся пеплом, под её огненными ладонями.

— Кто Вы такой, чтобы нам что-либо советовать? Вы хотите, чтобы мы отдали дочь за представителя самого презираемого рода в Москве? Чтобы мы дали добро на свадьбу, на которую не придёт ни один уважающий себя орк? Чтобы ради этого мы нанесли оскорбление влиятельному и богатому роду? Чтобы покрыли себя позором? — возмущалась Варвара Георгиевна. — Не лезьте в наши дела! Мы орки! И мы здесь в Москве сами принимаем решения! А Вы поезжайте к себе в Новгород и там раздавайте свои советы, если найдёте кому!

Глава столичного управления КФБ встал с дивана, широко улыбнулся и сказал:

— Я вас услышал. Благодарю за уделённое время. Всего наилучшего!

После этого князь Милютин, не прекращая улыбаться, в сопровождении дворецкого покинул дом Васильевых и сел в ожидающий его автомобиль. Едва Иван Иванович захлопнул дверцу, улыбка с его лица сошла, а глаза вспыхнули ледяным пламенем. Генерал достал телефон, набрал номер и, дождавшись ответа на звонок, сказал в трубку:

— Игорь Константинович! Приветствую! Я сейчас нахожусь в Москве, Вы можете уделить мне полчаса?

*****

Обещанный обед накрыли к двум часам. К этому времени мы с Айсулу обошли половину дворца, он поразил меня своим богатством и великолепием — на Востоке однозначно знали толк в роскоши. После увиденного во время экскурсии размаха я ожидал грандиозного банкета за большим столом в каком-нибудь огромном богато украшенном зале.

Но я ошибся. Во-первых, зал, куда мы пришли, оказался не таким уж и огромным, можно даже сказать, он был маленьким по сравнению с теми, что мы посетили во время экскурсии по дворцу. Правда, золота на его отделку не пожалели, этого было не отнять. А во-вторых, большого стола в этом зале не оказалось — вообще никакого не оказалось. Вместо стола стояла какая-то прямоугольная, почти квадратная конструкция высотой около тридцати — сорока сантиметров.

Айсулу объяснила мне, что эта конструкция называется дастархан, и накрывается этот дастархан исключительно по важным случаям для уважаемых и дорогих гостей. В повседневной жизни каган и его семья придерживались больше европейских традиций и принимали пищу за привычным для меня столом. Разумеется, стульев в помещении не было. Вместо них, на полу вокруг дастархана были разложены тонкие стёганые шёлковые подушки, на которых нам и предстояло сидеть.

Дастархан просто ломился от яств, на нём не было ни сантиметра свободного места. В основном все блюда были мясными. Меня, как любителя мяса, это вполне устраивало.

Мы с дочерью кагана вошли в зал первыми, но практически одновременно с нами появился Абылай в сопровождении невероятно красивой женщины, очень похожей на Айсулу. Это явно была жена кагана, но походила она больше на старшую дочь, так как на вид ей было трудно дать больше двадцати пяти лет; лишь умный, прожигающий насквозь взгляд выдавал в ней взрослую, умудрённую опытом женщину.

С ними пришёл молодой мужчина лет двадцати пяти и мальчик лет десяти. Александр Петрович и Хусейн, разумеется, тоже были с ними. Так как, кроме меня, все друг друга знали, то Абылай персонально мне представил всех, с кем я был не знаком.

Женщина, как я и предполагал, оказалась женой кагана Даной — вопрос, в кого Айсулу была такой красавицей, отпал сам собой. Молодой мужчина был братом Абылая Каримом, а мальчик — сыном кагана Алиханом.

Парнишка очень походил на отца: у него был такой же пронзительный умный взгляд и такая же открытая улыбка. А ещё я обратил внимание на необычную стрижку сына кагана: он был довольно коротко пострижен, но на его затылке была заплетена довольно длинная коса; похоже, её отращивали с самого рождения мальчика.

После знакомства мы принялись рассаживаться. Первым, так сказать, во главе стола на свою подушку уселся каган, тут же рядом с ним пристроилась его жена. Сбоку по правую руку от Абылая уселись мы с Александром Петровичем и Хусейном, причём рассадили нас согласно положению: ближе к кагану сел кесарь Романов, за ним принц и уже потом я.

По левую руку от Абылая сели его брат и дети: сначала Карим, затем Алихан и в конце Айсулу. Всё это совершенно не походило на торжественный приём, мы присутствовали на обеде в узком семейном кругу. Это было невероятно. Когда я осознал, какой чести был удостоен, мне стало не по себе.

Как только мы расселись, к каждому из нас подошли по двое слуг: один из них держал в руках небольшой медный таз, а другой — кувшин с тёплой водой и полотенце. Эта процедура и отсутствие на столе приборов, намекали на то, что есть мы будем руками, соблюдая древнюю тюркскую традицию. И меня это очень даже устраивало — шансы попасть в неловкую ситуацию во время еды уменьшались.

После того как все омыли руки, хозяин пожелал гостям приятного аппетита и первым начал трапезу. Официанты тут же принялись наливать всем чай. Меня спросили, какой я желаю, чёрный или зелёный, и нужно ли в него добавить молока или сливок.

Желал я кофе, но выбрал чёрный чай без добавок. Налили мне буквально на два глотка. Я удивился, что так мало, и разом всё выпил. Не заметил, как налили ещё, и снова на два глотка. Видимо, так было положено, чтобы чай не остывал. Но я решил, что пусть он лучше остынет, иначе придётся пить его не переставая, и в этот раз до дна выпивать не стал.

Прямо передо мной стояла тарелка с мясной нарезкой, на ней лежали куски вяленого мяса, и что-то похожее на колбасу. Я взял кружок, рассмотрел его и отметил, что мясо в этой колбасе было не рубленым или перекрученным, а в виде сплошного куска. Пахло чесноком, жира с виду казалось многовато. Но на вкус что мясо, что жир, оказались очень приятными, и я с удовольствием съел ещё два таких кружка. После этого взял с другой тарелки небольшой горячий пирожок с мясом и луком.

Сразу сильно наедаться я не спешил, скорее всего, обед подразумевал как минимум два горячих, имело