Шрифт:
Закладка:
– Платье для вас, Камилла, я подбирал долго, – тихо сказал он. – Надеюсь, оно вам понравится. А еще я надеюсь, что у вас не получится найти никаких оправданий, чтобы не прийти на бал. Я очень прошу вас… – в горле появился комок. Граф с трудом сдерживался, чтобы не рассказать все сейчас. Но он видел, что Айрис права – еще не время, сейчас он мог все испортить. – Приходите. Я буду вас ждать.
Он посмотрел ей прямо в глаза. Камилла вздрогнула – что-то в нем было другое, что-то изменилось. Но надеяться на то, что к графу вернулась память, она уже не смела – слишком много времени прошло.
– Я… постараюсь, – с трудом выдавила Камилла. – Спасибо, Себастьян.
Граф кивнул и ушел, не оборачиваясь. А девушка была в таком смятении, что даже забыла спросить, как он себя чувствует. Ей стало страшно – вдруг он захочет признаться ей в любви, а она не сможет ответить? Ведь не скажет же она, что уже давно полюбила его, но в другом обличье? Так и стояла, прижимая коробку к груди похолодевшими руками.
– Покажи, покажи, ну покажи! – донеслось до нее как будто издалека.
Стелла и Сатал уже несколько минут пытались забрать у Камиллы коробку с платьем, но девушка вцепилась в нее мертвой хваткой, сама того не замечая. Мягко отодвинув малышей, она села на диван и открыла крышку. Ганс осторожно достал нежно-лавандовое платье из шелка, органзы и кружев. Как будто сотканное из воздуха, оно струилось и сверкало – в ткани мерцали мельчайшие частички алмазной крошки. Рядом на атласной подушечке лежало изящное ожерелье с топазами, сережки и серебряные нити, как потом узнала Камилла от Элизы – украшение для волос. В отдельной коробочке тут же нашлись аккуратные туфельки из неизвестного девушке материала.
Сердце как будто остановилось. Даже близнецы затихли, увидев всю эту красоту. В дверь постучали, и сразу все домашние засуетились – Нонна погнала мужа открывать дверь, сама аккуратно сложила платье обратно, отогнала от него малышей и повела Камиллу в комнату.
– Что у вас с графом? – осторожно поинтересовалась она у дочери, закрывая дверь.
Камилла лишь покачала головой – ничего.
– Не каждой девушке делают такие королевские подарки, Камилла. – Мать присела на кровать и обняла дочь. – Ты любишь его? Потому что он тебя – наверняка. Я давно замечаю, как он на тебя смотрит, но не думала, что все так серьезно. И Никола ведь это чувствовал. Поэтому он уехал?
Камилла вдруг зарыдала навзрыд. Нонна испугалась – в первый раз она видела дочь плачущей после ее возвращения из замка. Как будто все чувства она тогда закрыла на замок.
– Мама, он же и есть тот самый… из замка… – давясь рыданиями, Камилла пыталась рассказать матери о Себастьяне.
Поплакав еще несколько минут, она резко села, провела ладонями по лицу. И наконец-то рассказала матери правду. Та слушала молча от начала до конца, а потом нежно взяла руку дочери.
– Ты не думаешь, что он все вспомнил?
– Нет, – отрезала Камилла. – Проклятие.
– Значит, он просто полюбил тебя снова.
– Но что же мне теперь делать?
– Радоваться своему счастью, дочка. Забудется все, что ты переживаешь сейчас. А счастье останется. Ведь он тебе нравится? Я же вижу, что нравится. Все будет хорошо. Поспи немного, а потом, если захочешь, мы поговорим. Там портниха пришла, судя по визгу детей. Пойду, помогу, а то она с ними не справится.
***
Как только прошли первые восторги, девушки Бриады схватились за головы – ведь они совершенно не умеют танцевать! Идти на бал, чтобы опозориться? И они толпой повалили к дому старосты. Подумав и посоветовавшись с женой и Эриком, Фриц решил обучить их танцам. До бала оставалось всего несколько дней, поэтому, забросив работу, все женское население деревушки целыми днями пропадало в доме старосты. Пока, наконец, уже в пятницу, Элиза решительно не выпроводила бушующих светских львиц.
– Я больше не могу слушать ни эту музыку, ни вашу болтовню! – решительно заявила она возмутившимся было девушкам. – С таким шумом ребенок решит появиться раньше времени!
Регина тут же встала на сторону дочери, и мужчинам ничего другого не оставалось, кроме как согласиться. Но основные азы они уже преподали, девушкам осталось только хорошенько потренироваться.
Камилла не ходила на уроки танцев. Всю эту неделю ей было не по себе от ощущения, что что-то надвигается, что-то в ее судьбе решится в ближайшем будущем. Граф не заглядывал в Бриаду, готовясь к балу, и у нее было время подумать об их отношениях. Которые, видимо, уже перешли ту черту, когда нужно или все разорвать, или идти дальше. Ведь их общение в последние несколько недель сложно было назвать дружбой. Может, и правда, послушать маму и забыть все, что с ней было в замке? Выйти замуж за этого Себастьян, нынешнего, и стать счастливой? Но сможет ли она?
Нонна не трогала дочь, понимая, что никто, кроме нее, не сможет решить, что делать дальше. Мужу она решила пока ничего не рассказывать про Себастьяна и замок, опасаясь, что он, переживая за дочь, порвет все отношения с графом, и этим все испортит. Сами расскажут, когда посчитают нужным.
Наконец, в мир ворвалась суббота, умытая ночным дождем, украшенная золотой зарей и чистым небом. День снова обещал быть жарким. Все дела были заброшены. Старшее поколение Бриады махнуло рукой на молодежь, понимая, что в этот день от них пользы никакой не будет, и тоже начали готовиться к празднику. Чтобы жители не шли в праздничных нарядах по грязной проселочной дороге, Себастьян прислал после обеда все экипажи, которые у него были. Дома начали пустеть один за другим – наряженные, веселые, предвкушая необыкновенный вечер, люди выезжали по направлению к замку, так пугавшему их когда-то. Многие до сих пор опасались ехать, но не хотели в этом признаваться, понимая, что бояться уже нечего. Ведь Камилла победила зло, столько лет таившееся в замке.
Последними на бал отправились староста, Веллер и их семьи. Камилла до последнего тянула с отъездом. Отец оставил ей лошадь. Ганс хотел подождать сестру, но Нонна убедила его поехать с ними, сказав, что Камилле нужно собраться с мыслями.
Когда все уехали, девушка полила цветы и прошлась по дому, проверяя, все ли в порядке, не
