в большинстве комнат Вавельского Замка.

Я так старался быть учтивым с целой толпой людей, что даже не заметил, когда пришел

граф Ламберт.

- Могу я Вас поздравить, граф Конрад, а также принести свои извинения? Я теперь

понимаю, в насколько бестактной и грубой манере я пытался действовать. Можете ли Вы меня

простить?

- Конечно, мой господин. По крайней мере, я надеюсь, что до сих пор могу к Вам

так обращаться. Мы оба погорячились, и чем меньше мы сейчас будем обсуждать это, тем лучше.

- Совершенно с тобой согласен. А по поводу обращения - можешь называть меня

как угодно, но только не трусом. Думаю, что если мы будем общаться как двое равных, то это будет наиболее правильно, а ты как думаешь, Конрад?

- Мне нравится эта идея, Ламберт.

Я улыбнулся, хотя и знал, что наши отношения никогда больше не будут такими же, как и раньше.

Наконец, все успокоились настолько, что Францин и я смогли незаметно ускользнуть

и в первый раз за полтора месяца насладиться проведенной вместе ночью.

На следующий день рано утром герцог Хенрик позвал приехавших герцогов и графов

на военный совет и я, наконец, увидел, почему приезд на свадьбу считался настолько

обязательным. Свадьба была прикрытием для совета.

Кроме польской знати здесь присутствовал магистр Тевтонского ордена вместе

с десятком своих мастеров. Они не присутствовали на свадьбе, поскольку между крестоносцами

и мною была вражда. Кроме них, был представитель от Ордена госпитальеров, а также дворяне

от короля Франции Людовика IX и императора Германии Фредерика II. Руководил советом

герцог Хенрик.

После вступительной молитвы, герцог Хенрик представил посла от короля Франции.

Говоря через переводчика, этот маркиз пообещал поддержку Франции в нашей борьбе и сказал, что уже сейчас к нам на помощь идет три тысячи копий французских рыцарей - всего около

девяти тысяч человек, треть из которых были дворяне, треть - оруженосцы, а оставшиеся -

арбалетчиками.

Посол императора сделал аналогичное заявление, пообещав половину от того, что отправили французы, а также снабжать французов, когда они будут идти через Священную

Римскую Империю.

Можно было видеть, как атмосфера в комнате заряжается оптимизмом. Польским

рыцарям не придется сражаться одним! У нас есть сильные друзья, которые придут к нам

на помощь!

Также, герцог Хенрик сказал, что в Польшу прибудут сильные группы испанских, английских и итальянских рыцарей. У него налажена связь с королем Венгрии Белой и царем

Болгарской империи Иваном Асеном II. Но поскольку обеим этим империям угрожало

вторжение в то же самое время, что и Польше, то кажется, будет бессовестным просить их

о помощи. Но они решили, что если какое-то из этих трех государств победит монголов в своей

стране, то потом придет на помощь оставшимся.

78

После того, как сказали свое слово императоры и короли, встал рыцарь Ордена

госпитальеров и пообещал прислать на помощь шестьсот рыцарей - почти всех, которые

у них были.

Тевтонские рыцари пообещали только пятьсот, сказав, что их люди также находятся

на границах, и они не могут оставить эти границы незащищенными. Все присутствующие

знали, что это бред собачий. Орден крестоносцев состоял из более чем трех тысяч человек, а пруссы, от которых планировали защищаться 2500 рыцарей, не представляли серьезной

опасности. В худшем случае, они могли бы устроить что-то вроде небольшой облавы

на всех тех животных, что мы выпустили на свободу, и забрать их себе не причиняя никому

вреда. Меня взбесило, когда я узнал, что даже для того, чтобы получить эту небольшую

помощь, герцог должен был пообещать отменить запрет своего отца на то, чтобы они

устанавливали в Силезии свои законы. Я был близок к тому, чтобы прогнать их пинком под зад!

Я ничего не мог сделать с ними сейчас, но настанет день и я доберусь до этих ублюдков.

Герцог Болеслав V Мазовецкий встал и пообещал каждого человека, который у него

есть, что составляло примерно шестнадцать тысяч человек. В исторических книгах

его называли "целомудренным" или "застенчивым", в зависимости от того, нравился он

конкретному историку или нет. Прозвище было связано с его личной жизнью, а не способностями как воина. В свои пятнадцать он вызывал страх своим видом.

Герцог Сандомира последовал его примеру, пообещав двенадцать тысяч человек.

Рыцарство в Сандомире и Мазовии было не очень хорошо развито.