– Джек однажды это сказал. Пусть он назвал их причудами, но мне кажется, он имел в виду именно это.

Мать сжала мою руку:

– Что ж, это хороший знак.

Сверху раздался исступленный крик валькирии. Мать испуганно вздрогнула:

– Что это было?

– Нечто новое. Этот звук Джей-Джей издает, когда просыпается и видит венчик на полу. Иногда Луиза кладет его обратно ему в кроватку, но она, должно быть, была занята чем-то другим.

– Тогда мне лучше пойти и воссоединить его с венчиком. – Она улыбнулась. – Полагаю, мне не следует удивляться, что у одного из твоих детей в качестве утешения есть кухонная утварь.

– А вторая способна видеть мертвых, – добавила я.

Мы обе встали, и мать заключила меня в крепкие объятия. Несмотря на миниатюрное телосложение, она умела крепко стиснуть ребра. Это было одно из самых счастливых воспоминаний моего детства. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением тепла и защиты от всех невзгод, которое я заново открыла в объятиях матери. И чувством уверенности в том, что мое решение было правильным, раз оно встретило поддержку и понимание у моей матери.

– Мелли?

– Ммм?

– Ты можешь пообещать мне одну вещь?

Я, не открывая глаз, кивнула.

– Что бы ты ни планировала, пожалуйста, сначала все хорошенько обдумывай. И ради всего святого, держись подальше от кладбищ.

* * *

Свежий утренний воздух предвещал еще один прекрасный ясный и довольно теплый зимний день в Чарльстоне. Я решила пройтись до Вашингтон-сквер, где у меня была назначена встреча со Сьюзи Дорф. Эта встреча могла стать моей оливковой ветвью для Джейн за то, что я пропустила утреннюю пробежку. И ответным жестом за то, что она принесла мне пончик.

Я прошла через кованые железные ворота парка, выходящего на Брод-стрит. Мне не терпелось найти скамейку и использовать пятнадцать минут до нашей встречи, чтобы съесть свой второй пончик и спокойно выпить кофе. Но, шагая по кирпичной дорожке в направлении миниатюрной копии монумента Вашингтона в центре парка, я вскоре вздрогнула и застыла на месте как вкопанная. На скамейке под одним из величественных дубов сидела не кто иная, как Сьюзи Дорф собственной персоной. Тяжелая полоска испанского мха свисала с толстой ветки прямо над ее головой, временно скрывая меня от ее взгляда.

Я сменила направление и нырнула за пьедестал со статуей Джорджа Вашингтона. Я еще не знала, что предпочесть – съесть пончик там или рискнуть найти другую скамейку.

– Мелани, я здесь! – Ее безошибочно узнаваемый голос был бодр, как и все остальное в ней, и я, подавив стон, выпрямилась.

Изобразив удивление, я помахала Сьюзи рукой и направилась к ней.

– Доброе утро, – сказала я. – У меня ни разу не было возможности прочитать таблички на этих статуях. Так интересно.

По ее взгляду было ясно, что она видит мое притворство насквозь.

– Доброе утро, Мелани. – Она наклонила голову. – Честно говоря, я не думала, что вы придете.

Я села рядом с ней, отметив про себя, как мыски ее туфель едва касаются земли.

– Неужели? Это почему же?

Она удивленно подняла брови:

– Вы серьезно спрашиваете меня? Вероятно, постоянное избегание моих телефонных звонков вынудило меня предположить, что вы не желаете со мной разговаривать. И это притом что вы задолжали мне интервью.

– Знаю, знаю. И я сожалею. Просто с тремя детьми, домом, работой…

– Можете не продолжать. – Она подняла руку. – Я в курсе. И с Марком Лонго, который практически живет в вашем доме и снимает фильм. Я все жду, когда мне позвонят и попросят написать про убийство.

– Правда, Сьюзи. Марк довольно подлый и коварный, но я не могу представить, чтобы он совершил убийство.

– Я беспокоюсь не о нем.

Я выгнула бровь:

– Даже после того, как его не станет, нет никакой гарантии, что он больше не будет меня беспокоить. Если предположить, что я умею разговаривать с мертвыми.

Сьюзи в упор посмотрела на меня:

– Верно. Если предположить.

Я даже не моргнула:

– Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Она удовлетворенно вздохнула:

– Вы не представляете, как долго я ждала этого момента. Как я уже упоминала ранее, поскольку вы якобы способны общаться с мертвыми, я хотела бы взять у вас интервью о ваших способностях, а также увидеть, как вы, – она неопределенно махнула рукой, – разговариваете с призраками. Моя цель – написать серию статей для газеты или же собрать их в книгу. Или и то и другое. Я уже начала работу над книгой об удивительных жителях Чарльстона в прошлом и настоящем и, как я уже говорила вам, думаю, вы станете ключевой фигурой, поскольку вы – своеобразный мостик между ними и нами.

Я была осторожна, не желая показать ей, что я слышала то, что она сказала, тем более согласиться с чем-либо из этого. Я пожевала нижнюю губу, тщательно взвешивая слова:

– Вы как-то сказали мне, что не являетесь поклонником Марка Лонго. Что он разорил вашего брата в результате сомнительной сделки.

Сьюзи впилась в меня взглядом.

– Да. Так оно и было. Вот почему я несколько раз помогала вам, несмотря на ваше нежелание отвечать на мои телефонные звонки. Он не просто разорил Кенни. Он уничтожил его. Кенни провел два года в психиатрической лечебнице и до сих пор пытается наладить свою жизнь.

– Прискорбно это слышать. – Я посмотрела на свой скомканный пакет с пончиками. – Мои «способности», как вы их называете, – это не то, что я когда-либо хотела рекламировать или даже применять на практике. Но все может измениться. Марк загнал нас в угол, и я готова на все, лишь бы убрать его из нашей жизни.

Сьюзи вздернула свой острый подбородок:

– Думаю, мы могли бы заняться этим вместе. У нас есть общая цель. Я могла бы помочь вам вынудить Марка бежать поджав хвост, а потом «обелила» бы вас в моей книге. Перо сильнее меча, верно? Уверяю вас, пара удачно размещенных в газете колонок, и песенка Марка спета. – Она наклонила голову. – Вот только что-то подсказывает мне, что вы заключили с Марком какую-то дьявольскую сделку, чтобы позволить ему снимать в вашем доме. Так что вынудить его бежать может быть очень непросто. Учитывая всю болтовню в Сети о том, что пропавшая половина Алмаза Надежды может быть связана с вашим тайником, я имею все основания предположить, что это и есть главная причина, почему Марк проник в ваш дом. Он хочет все изучить на месте.

Я посмотрела ей в глаза, вспомнив, как однажды она сказала мне, что видела Джека в баре, когда он, похоже,