Я вовремя схватила ее.

– Входите, – сказала я, наполняя кружку кофе и сливками, а в следующий момент в кухню вошла моя мать.

– Доброе утро, Мелли, – сказала она, обняв меня и расцеловав в обе щеки. Затем отстранилась и придирчиво посмотрела меня. – У тебя усталый вид. – Она многозначительно подняла бровь.

– Нет, мама. Не поэтому.

Она сняла с шеи шелковый шарф от Hermès и расстегнула пальто.

– Нельзя винить мать за то, что она желает дочери счастья. И вы с Джеком делаете друг друга счастливыми. Большую часть времени.

– Что ж, кто-то должен сказать об этом Джеку. – Я нахмурилась. – Что ты здесь делаешь?

– Сегодня утром у Джейн прием у дантиста, так что я присмотрю за детьми. Джек сказал, что сделает это сам, но я знаю, что он глубоко погружен в фазу исследований для своей новой книги, и мы с Джейн не хотели отвлекать его. Да и вообще, я рада любой возможности увидеть своих маленьких жевунов.

– Джек занят исследованиями?

– Так сказала мне Амелия, – объяснила она. – Я предполагала, что ты в курсе.

Я покачала головой:

– Он сказал, что еще не готов обсуждать со мной проект новой книги.

– Извини. Должно быть, это задело твои чувства. – Она с прищуром посмотрела на меня. – Тогда почему ты не притворяешься обиженной?

– Разве нет?

Слово «жевуны» напомнило мне, что я еще не завтракала. Пытаясь отвлечься, я поставила кружку на стол, открыла дверь кладовой и вытащила коробку с хлопьями быстрого приготовления – продукт, который гарантированно останется на полке неоткрытым навечно. Ни один уважающий себя южанин никогда не станет осквернять крупу, доставая ее из коробки. Засунув руку в коробку, я вытащила пропитанный масляными пятнами пакет кондитерской «Глазурованные пончики» и, закрыв глаза, блаженно вдохнула щекочущий ноздри аромат его сладкого содержимого. Вернув пустую коробку в кладовку, я закрыла дверь.

– Нет. Что ты задумала, Мелли?

Я занялась тем, что достала из шкафа две тарелки. Манеры требовали, чтобы я предложила одну матери, хотя знала, что она откажется.

Но вместо этого она повесила свое пальто на спинку кухонного стула, села и чинно сложила руки на столе.

– Спасибо, Мелли.

Я подавила легкий укол досады из-за того, что поделилась своими пончиками, положив их все – кроме шоколадно-карамельного чизкейка, лежавшего в том же пакете, – на сервировочную тарелку, которую поставила на середину стола.

– Хочешь, я заварю тебе чаю? – спросила я. Словно заметив, как мои ноги подрагивают в предвкушении, она покачала головой:

– Просто воды, дорогая. Можно из-под крана.

Я сумела сесть и первая предложила ей кулинарные щипцы. Я пожалела лишь о потере простого глазированного пончика, который она положила на свою тарелку. Поместив себе на тарелку пончик с орехами чоконана, я вилкой отломила кусок и сунула себе в рот. Я медленно жевала, глядя на часы и прикидывая, сколько времени у меня есть, прежде чем Нола спустится вниз и застукает меня на месте преступления.

– Разве они не самые лучшие? – спросила я, сделав глоток кофе со сливками.

– Ты не ответила на мой вопрос, Мелли. Не забывай, хотя мы пропустили много лет вместе, я все еще твоя мать.

Следующий кусок застрял у меня в горле. Я была мачехой и матерью совсем недолго, и все же я всегда чувствовала натяжение незримой нити, которая связывала меня с тремя моими детьми – связь, которая шла от моего сердца к их сердцам. Всегда радостная, порой болезненная, но неизменно более чуткая и точно настроенная, нежели любое другое шестое чувство.

– Я уверена, что не знаю…

– Мелли, – сказала она тем же тоном, каким я говорила с Джей-Джеем, когда он пытался покататься верхом на Генерале Ли.

Я опустила вилку.

– Прошлой ночью в саду Луиза помогла мне получить откровение. – Я глубоко вздохнула, ожидая, что она прервет меня. Приготовилась отстаивать право слова. Но она молчала, и я продолжила: – Сила Джека в разгадывании головоломок и умении писать о них. Моя сила в том, что я могу разговаривать с мертвыми. Нет никаких причин, почему мы не можем работать вместе – но порознь – для решения наших проблем. Даже Джек согласился бы, что мы довольно грозная команда, когда мы объединяем наши силы и таланты, чтобы разобраться во всем.

Я ждала, когда мать заговорит, мой аппетит к пончикам чудесным образом испарился. Во всяком случае, на данный момент.

– Молодец, Мелли.

Я открыла было рот, чтобы встать на свою защиту, но вместо этого пробормотала нечто неразборчивое.

– Что? – выдавила я после нескольких неудачных попыток.

– Кроткая, покорная Мелли – не настоящая ты. Она самозванка, чье существование было необходимо какое-то время, пока ты боролись с тем, что случилось, пока пыталась понять, как справиться с последствиями.

Я в упор посмотрела на нее. Затем моргнула. Дважды.

– Кто ты такая и что ты сделала с моей матерью?

Она потянулась через стол и ладонью накрыла мою руку.

– Я должна перед тобой извиниться. Мы все должны. То, что ты подходишь к проблемам иначе, чем мы, не делает тебя неправой. Конечно, порой ты поступаешь слишком необдуманно, но тобой движет желание никогда никому не причинять вреда. Ты любишь сильно и страстно, и твое стремление к независимости достойно восхищения.

Я сжала ее руку.

– Ты умираешь?

Она от удивления отпрянула.

– Надеюсь, ненадолго. Почему ты спрашиваешь?

– Тогда зачем ты все это говоришь?

– Потому что я скучаю по моей Мелли. По моей дочери-воительнице, которой пришлось бороться буквально за все в своей жизни и которая сумела стать сильной, решительной и успешной женщиной… не говоря уже о том, что ты невероятная мать.

Она откинулась на спинку стула.

– Самое главное, что у тебя прощающее сердце. Ты простила своего отца и меня за ту страшную боль, которую мы причинили тебе в детстве, и даже впустила нас в свою жизнь и разрешила нам общаться с твоими детьми. – Мать пристально посмотрела на меня. – Мелли, ты не рождена ходить по жизни на цыпочках. Я рада, что ты пытаешься найти выход из ситуации, в которой ты оказалась. Наверно, я почувствовала бы себя лучше, если бы ты с кем-нибудь это обсудила… ты ведь знаешь, я всегда доступна, – но я не собираюсь указывать тебе, что делать. Ты умная женщина. Я верю, что ты поступишь правильно.

Я согрелась под ее взглядом.

– А если Джек не согласен с моими методами?

– Тогда он даже наполовину не тот, кем я всегда его считала. – Она помолчала. – Тебе нужен не такой муж, тот, кто видит то, что считает недостатками, но все равно тебя любит.