– Хамид-ака, я не один приехал, нас много. Где можно остановиться на ночлег?

– Хоть сто человек, хоть десять, спать будете у меня! Один я живу, жену похоронил в прошлом году, дети все уехали в город. В доме, сам знаешь, места хватит на всех.

Он на минуту опечалился, потом, опять улыбаясь, продолжал рассказывать о своих детях и внуках.

Чуть позже в дом постучались остальные. Хамид-ака ткнул пальцем в Дэна:

– Твой сын – на деда похож.

Кивнул на Розу и сказал уже Дэну:

– Хорошая жена у тебя, счастливым с ней будешь, сильным.

На кухне стоял стол, сколоченный отцом, посудный шкаф и газовая плита. Густаву показалось, что родители вышли на минуту, сейчас вернутся и сядут вместе за ужин.

Роза выставила гостинцы на стол в тарелочках с обколотыми краями, разломала руками лепёшки и пригласила всех к столу.

Дэн улыбался, не отрывал взгляда от неё и пытался помочь хоть чем-нибудь. Они ходили друг за другом, как привязанные верёвочкой. В Германии Роза не оставляла его ни на минуту с тех пор, как он вышел из тюрьмы: боялась, что опять займется играми и ставками. Шаг за шагом девушка поворачивала ход его мыслей в другую сторону от игр.

Разве могла она подумать, что полюбит мужчину, состоящего из одних минусов и проблем? Как объяснить её влечение к нему? Жалость или глупость? Вальтер пожал плечами, когда узнал об их отношениях: твои дела, смотри сама, он проблемный парень. Роза улыбалась, слушая брата, пусть говорит, что хочет, лучше Дэна нет никого.

– Да, – ответила она без раздумий, когда Густав предложил ей поехать с Вальтером в Казахстан. Она посоветовала ему взять с собой ещё четверых сложных пациентов, которые приходили к ней в реабилитационный центр. Родители будут готовы оплатить все расходы, если им поможет лечение. И набралась группа в пять человек.

Густав и Хамид-ака утром пошли в правление колхоза.

Тучный мужчина, председатель, привстал с кресла и подал посетителям руку для приветствия. Широким жестом пригласил их сесть и внимательно прочитал бумаги со штампом из посольства Казахстана в Германии, где было написано, чтобы посетителю оказывали на местах помощь.

– Можно всё сделать в лучшем виде. Через пару часов я заеду за вами и обсудим всё на месте. Остановиться все могут в колхозном доме для гостей.

– Какой колхозный дом? У меня жить будут, – прервал председателя Хамид-ака.

В «уазик» поместились ещё Роза с Дэном. Их подкидывало в машине, ехали по едва заметной колее среди степи, которая уже выцвела и была цвета пыли, клубящейся за ними. Речку переехали по деревянному ветхому мостику, сооруженному, наверное, много-много лет назад. Доехали до места и стали хохотать, показывая пальцем друг на друга: волосы, брови, лица были густо обсыпаны пылью так, что все стали похожи друг на друга. Они стали стряхивать пыль, мотать головой во все стороны и вытирать лицо руками.

– Ваш объект, – председатель обвёл руками бывший коровник, который развалился и обнажил в кривой ухмылке старые кирпичи по углам здания. – Надо снести и построить новый. Установить палатки и срочно переехать. Продукты и питьевую воду будут привозить. Душ построите сами, бачок и стройматериалы ждут вас.

План, разработанный Густавом и дополненный Розой, вступил в силу.

Что делать? «В Саратов, в глушь, в деревню к тётке», – раздумывал Густав, не зная, что делать с Дэном. – Зачем в Саратов? В последнее время газеты писали о том, что наркоманов стали отправлять на лечение в Африку, в глухие места, отрезанные от привычной жизни.

Живут вдали от населённых пунктов, территория ограждена, с ними находится врач-психолог, который отчитывается перед родителями: лечение очень дорогое.

– Придумал! «Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна!» Казахстан. Мы повезем Дэна туда, где он родился.

– Ты поедешь с ним? – спросил Густав у Розы.

– Да. – Быстро и твёрдо произнесла Роза и добавила: – У меня в реабилитационном центре есть несколько человек, можно их родителям предложить такой вариант, цена за лечение будет африканская.

– На заработанные деньги сможем помочь больным детям в Казахстане, привезти их в Германию на лечение.

– Надо открыть благотворительный фонд и переговорить с посольством Казахстана в Бонне, – подвёл итоги Густав.

Юрист подготовил документы, чтобы благотворительный фонд получил эмблему DZI[8] и был занесён в официальный реестр Германии. Густав оплатил рекламу по центральному телевидению, кампания по сбору средств началась.

Несмотря на то что дела были печальные, у Густава на душе стало легче: появилась цель, которая, возможно, спасёт их всех от горя. Благотворительная организация для него оказалась светом в кромешной мгле.

Казахстан вместо Африки, вот почему Густав переступил порог родительского дома, в котором давно жили чужие люди. Ахмед-ака повёл его на кладбище, где рядышком лежали мать с отцом. С выцветших фотографий на него смотрели родители. Он встал перед ними как в детстве:

– Простите, что долго не был у вас, приехал с Дэном и его девушкой.

И замолчал, ничего не мог больше сказать, потому что горло перехватили спазмы. В детстве, когда ему становилось плохо, Густав бежал к отцу за советом. Вот и сейчас, в самое тяжелое время, опять пришёл к нему. Над могилами родителей в казахской степи летели слова о помощи: сын просил совета у них и плакал.

Дэн был потрясён: отец плакал. Его железобетонный отец стоял на коленях и плакал, как ребёнок. Неизвестное чувство, чувство жалости, охватило Дэна; ему непреодолимо захотелось погладить отца по седой голове и попросить прощения за свою вину. Роза подошла к ним и оглядела ухоженные, могилы. Солнце золотило железную ограду, которая берегла покой тех, кто прожил много-много лет с любовью друг к другу на этой земле. Все молчали. Густав как будто слышал глуховатый голос отца:

– Ты правильно сделал, что не забыл свои корни и приехал сюда. Решил вернуть долг стране, в которой ты родился и жил. Помогаешь больным детям, у нас в Казахстане медицина отстаёт. С сыном ты тоже поступил правильно, привёз сюда, пусть оглянется и увидит, что есть и другая жизнь, научится быть настоящим мужчиной.

Мать улыбалась с фотографии. Знала, что Густав справится.

Давно за спиной остались могилы родителей, а Густав молчал. Непонятная мысль тревожила его и не давала покоя.

– Стоп! – он понял, почему Дэну было плохо в семье. Вместо семьи Густав построил продуктовый склад без тепла и уюта. Картины прошлой жизни мелькали перед глазами: Дэн с лейкопластырем над верхней губой, порезался, когда первый раз самостоятельно брился, одинокий силуэт