Шрифт:
Закладка:
— Простите меня. Клянусь, никогда больше не сделаю этого!
Солныш плыл.
Плыл днём, плыл ночью, и когда дули ветры, и когда море лениво отдыхало, напоминая необозримый, чуть колышущийся луг.
Он плыл с севера на юг месяц, два, три и за это время не заметил на горизонте ни берега, ни дымка.
И тогда в его душу закралось сомнение: найдёт ли он когда-нибудь свою сестру в этом безбрежном морском просторе? Но о возвращении он и не помышлял. В тяжёлые минуты он говорил себе:
«Пушинке ещё горше. Если я её не найду, она всю свою жизнь будет несчастна».
Случалось ему мокнуть под дождём и бороться со шквалами. Море становилось бесформенным и диким, небо заволакивалось тяжёлой мглой, и только молнии указывали ему путь.
Иногда по нескольку дней не выглядывало солнце; и тогда казалось, что оно уже никогда не будет лить с неба своё щедрое тепло, никогда не смолкнет рёв волн и маленький чёлн найдёт свою последнюю пристань в морской пучине.
Но чёлн по-прежнему держался на волнах.
Шквалы проносились и затихали, тучи рассеивались, над морской гладью снова светило улыбающееся солнце, рыбы выплывали из своих убежищ и, словно в весёлой пляске, ныряли и кувыркались в волнах.
Однажды, когда отгремели последние раскаты грома и присмиревшие волны ласково лизали чёлн, на горизонте вдруг мелькнул корабль.
«Может быть, Пушинка там? — обрадовался Солныш. — Видно, всё же и ко мне пришла удача».
И он стал грести изо всех сил.
Корабль не двигался; казалось, на нём никого не было. Продранные паруса его клочьями свисали с обломков мачт.
Должно быть, он пострадал от шторма и теперь плыл бесцельно по воле волн, дожидаясь, когда они захлестнут его и отправят на дно.
ПУШИНКУ ОТНЯЛИ ВЕТРЫ
Вы уже знаете, как страшно было Пушинке на корабле, направлявшемся из Забытой страны на юг, к берегам с большими городами.
Капитан неспроста велел запереть её в каюту — он задумал недоброе дело.
Его корабль первый пристал к берегам Забытой страны и ушёл оттуда целым и невредимым. Об этом узнают все матросы, все капитаны. А если кто-нибудь примет его рассказ за пустую болтовню, он выведет крошечную златокудрую девочку и скажет:
«Я нашёл её там. Нашёл и взял с собой, чтобы вы мне поверили».
После этого все загорятся желанием увидеть Пушинку, а кое-кто предложит за неё деньги и золото.
Несомненно, предложат: богатые купцы, владельцы цирков, короли. И он продаст Пушинку. А потом купит новый корабль и снова отправится в Забытую страну, чтоб привезти ещё такую же девочку, чтоб привезти их много-много.
Вот как размышлял капитан.
А Пушинка?
Правда, она не подозревала, какую участь ей готовят. Но печаль её росла с каждым днём; каждую ночь ей снился коралловый домик на белой скале, благоуханные леса, поляны, пылающие всеми красками цветения. И она спросила чаек:
— Вы не из Забытой страны? Вы не видели моего брата Солныша?
На свете много берегов, много морей и много чаек. Ни одна из них не могла утешить Пушинку.
— Мы не знаем такой страны, — отвечали птицы. — Не знаем и твоего брата Солныша.
Но Пушинка снова и снова спрашивала чаек. Может быть, хоть одна из них пролетала над берегами Забытой страны и возьмётся отнести Солнышу весточку.
Многие чайки обещали ей:
— Если мы когда-нибудь попадём в Забытую страну, то поищем твоего брата и скажем, что видели тебя.
Пушинка не теряла надежды на счастливый случай. Она верила, что вот-вот подоспеет Солныш или кто-нибудь другой и вызволит её из беды.
Она жила лишь этой надеждой.
В каюту часто заглядывал капитан.
— Как чувствует себя малютка из Забытой страны? — спрашивал он. — Всё ещё печалится?
— Я никогда не перестану печалиться, — отвечала Пушинка. — Никогда не забуду я свою страну и не привыкну к твоему кораблю!
— А тебе и не нужно привыкать, — загадочно ухмылялся капитан. — Скоро… может быть, в первом же порту, я позволю тебе сойти на берег.
Пушинка плохо понимала смысл речей капитана, но всем сердцем чувствовала, что от него ей нечего ждать добра, и, как только закрывалась за ним дверь, принималась плакать.
Ничего другого ей не оставалось.
Без друзей, без Солныша она была беспомощнее малого ребёнка.
Хотела поговорить со звёздами. Звёзды молчали. Хотела поговорить с ветрами. Ветры молчали.
В вечерних сумерках, как и когда-то на родном берегу, слушала она переклик и пение рыб — и становилась ещё грустнее.
Знай она, что Солныш уже в пути, ей было бы легче. Но кто скажет ей об этом?
Не ведала Пушинка, что южные ветры узнали о поражении северных и теперь подтрунивали над ними:
— Горе вам и позор! Не смогли потопить жалкий парусник!
— И вы бы не потопили…
Итак, корабль плыл навстречу новой опасности. Ветры уже поджидали его в южных морях и наконец дождались.
Небо вмиг потемнело, море разбушевалось, заревело и вспенилось. Огромные волны помчались во все стороны, докатываясь даже до самых дальних берегов.
Рыбы поспешно ныряли вглубь, туда, где вода была спокойна, где не слышен был рёв ветра.
Чёрные тучи затянули горизонт. Казалось, на море опустилась ночь.
На корабле зазвонил колокол, возвещая тревогу. Сбежавшиеся на палубу матросы торопливо убирали паруса. Они никак не могли взять в толк, с чего это вдруг разыгралась такая непогода. Но капитан был спокоен. Не раз побеждал он штормы, не раз спасал корабль от гибели.
Но всё же и он заметил:
— Это не обычная буря. Придётся нам крепко с ней схватиться.
Он хотел определить направление ветра, но не тут-то было. Ветры напирали со всех сторон; натиск их становился всё сильнее. Громадные волны в бешенстве ударялись о борта, перекатывались через палубу, а над водой в тучах грохотал гром и сверкали молнии.
Казалось, день превратился в ночь.
Море напоминало разверстую звериную пасть. Видно, оно решило проглотить всю землю.
— На этот раз мы пропали! — в страхе говорили матросы. — Капитан растерялся, даёт неправильные приказания.
Ветры действительно сломили капитана — впервые за долгие годы, проведённые им на море.
«Что со мной происходит? — злился он. — Что вообще сегодня происходит? Ветры взбесились, море взбесилось, небо взбесилось. Что же это такое?»
С каждой минутой море становилось всё страшнее. Водяные горы кидали корабль, словно щепку. Он взлетал чуть не до самого неба и снова падал вниз.
Так прошёл день.
Так прошла ночь.
— Это и в самом деле волшебный корабль, — говорили ветры. —
