до перехода, и — в Смоленск.

Внутри жадной темноты опять застываю на минуту. Ощущение Древа почти перебивает ощущение от Смоленских Старших. Но пока подожду туда. Нужно закончить дело.

Посылаю мысль-ожидание, что скоро буду, но вываливаюсь внутри Смоленских аномалий.

— Старшие, в общем вот вам потеряшка. Но есть нюанс.

— Здравствуй снова, Говорящий. Мы всё так же не чувствуем разума здесь. — говорит женский голос.

— В этом и нюанс. Когда я забирал ваш кристалл, он был немного подрезан, что бы поместился на посох. Подрезан был лет шестьдесят назад.

— Да, мы наверно тогда и прекратили их слышать.

— Есть еще шанс, что он просто спит еще. По крайней мере, вокруг кристалла следы в зрении духов я вижу. Там же где были металлические нити. Можно попробовать их убрать, раз вы сами себя не видите, но это некоторый риск. Хотя именно в точечном разрушении я в Тобольске натренировался хорошо. В общем, решайте.

— Мы не видим рисков, если ты попробуешь. — говорит девочка. — Пробуй.

— Хорошо, тогда пока я буду с кристаллом заниматься, вы говорили про псевдоживотных. Помогите Лису это забрать в память.

"Лис, поучишься? Тебе это нужно."

"Можешь не спрашивать. Такое я точно не пропущу. Я очень хотел."

— Конечно! А только животных? — холодный четвёртый голос. — А то я для Хозяина Лабиринта человека разрабатывал недавно.

— Человека даже нужнее. Если будет выбор — то человека. Он почти живой в Лабиринте был.

— Конечно. Я же его с живого и разрабатывал. Хорошо. Делай что обещал, я поговорю с твоим Другим.

Сажусь поудобнее и осматриваю кристалл. Темно-синяя псевдожидкость очень сильно мешает увидеть друзу целиком. Встаю, и подношу третью часть к общему. Большая часть темно-синего бархатного покрывали присоединяется к целому, но кристалл все-равно остается связан тонким переливающимся канатом.

Но теперь, серые нити вокруг кристалла становятся заметными. Они очень напоминают нити демонов, которыми были окружены сердца и разум одержимых.

Только здесь их не одна в несколько слоев, а несколько, по-разному сходящихся в одной точке.

Запускаю на пальце разрушение и медленно сжигаю одну из нитей.

Секунду ничего не происходит, а потом нить восстанавливается.

Тогда сжигаю центр, Но нити, все равно, через секунду восстанавливают себя.

"Лис, а ты очень занят?"

"Ну, так."

"Мне внимания на эти двенадцать нитей и центр не хватит. Я хочу попробовать уничтожать их все одновременно. Поможешь?"

"Вообще не проблема. Давай."

Зажигаем тринадцать точек разрушения. И через полчаса все-таки зачищаем кристалл. Жду минуту. Вроде, нити не возвращаются.

— Говорящий. Мы начали слышать наших пропавших. Только издалека. Что ты сделал?

— Я снял что-то похожее на проклятие, кажется. У старого мага талант был — усыплять всех. Вот ваших, похоже, им и накрыло. — отправляю кристалл к остальным.

Вокруг всех частей закручивается как бы жидкость. В просветы видно, как куски кристалла встают на места как у головоломки, и весь этот комплекс подлетает на уровень пояса и зависает на месте.

Тёмно-синее покрывало создает двигающуюся сферу вокруг уже невидимой друзы.

— Говорящий. мы вместе. Благодарим. Перенеси нас к Древу.

— А вот тут подождите. Я должен быть уверен, что ваше возрождение Миру полезно. Благо Древо какие-то эмоции уже давно транслировать может.

— Да, мы ждем. — совсем не обижается женский голос.

— И ещё вопрос. Вы же заключали договор с людьми в этом Пятне. Если вы уйдёте, как с ним?

— Договор будет исполняться. У нас остается Хозяин Лабиринта. Это почти разумный. Как мы. И был создан давно, как раз для этой цели. Просто мы тогда не могли закончить работу. У нас сил не хватало, вот мы сами и исполняли. Но теперь закончим. Может быть, мы сможем наладить работу Лабиринта так, что бы не было Гона. Но это не сразу. Тогда люди получат просто полигон, куда можно отправлять магов. Тогда мы совсем сможем устраниться.

— Хорошо. Лис, ты с информацией закончил, ты справишься с псевдожизнью?

— Да, Кир. Там интересно, мне кажется, что вполне смогу.

— Мы поможем. — говорит женский голос. — Все сложные моменты покажем. Отнеси нас к Древу.

— Я помню, подождите. Я понимаю ваше нетерпение.

— Лис, давай к Ясеню. Мне нужно уточнить момент с их возвращением.

Тянусь к напарнику. Разбираемся здесь, собираемся около Древа. Нормально. Уже привыкаю понемногу.

Ясень за эти недели становится поистине огромным. Я не понимаю как, но стоя под ним, вижу ветви которые продолжаются наверное на полнеба. Совершенно теряюсь в попытке понять, как он помещается на поляне.

Немного жалею, Анки сейчас тут нет, но я и не к ней. Я по делу.

Чувствую очень доброжелательное внимание. Так и думал. Разум это волшебное создание пробудило. Пусть и довольно чужой.

Усиленно думаю вопрос про жителей умершего Мира. Рассказываю ту историю которую знаю, и наполняю мыслеобраз тем, что мне нужно понять, нужны ли они моему Миру.

И получаю ответ. Очень отстранённый. Как я понимаю, что вообще, Мир не против, но он уже свои обязательства выполнил дав им приют, и обретут-ли они свою жизнь или нет зависит только от меня. То есть примерно то же, что и они мне рассказывали, но немного смещая акценты.

— То есть, Мир не против, но это моё решение? — чувствую согласие, и почему-то большое веселье пополам с каким-то сложным чувством. Похожего на умиление.

— А Мир результат веселит. — и снова согласие.

— Понятно. Хорошо. Благодарю.

Выхожу из сопряжения.

— Я хотел бы поговорить не в воздух.

Вокруг слегка появляется туман, а потом рывком становится совершенно белым и непрозрачным.

— Историю Вы подали немного в свою пользу, правда? — спрашиваю у женщины.

— Мы тебя не обманывали. Ни в чём.

— Но и не до конца не рассказывали, но я не в обиде. Сам бы так сделал. Но мы приходим ко всё тому же вопросу, зачем это мне? — спрашиваю. — Объясню. Вас я уже спас. В целом виде, вы наверняка можете существовать значительно дольше. Мир свои обязательства за вашу помощь выполнил. Предоставив меня, или еще как помог, не так важно. Но выполнил.

У меня вопрос, что вы можете дать Миру, что бы я сделал следующий шаг? Мне дали понять, что решение моё. Я конечно склоняюсь вам помочь, но всё же.

— Мы не знаем своего будущего, Говорящий. Поэтому не знаем, что можем дать Миру.