Я округлила глаза и повесила камень на шею. Если уж сам Андрей Войтов напитывал кристалл, то его хватит не на одну такую войну. По крайней мере, мне с моим третьим рангом.

— А теперь смотрите сюда. Внимательно смотрите, дети мои, — отец подтолкнул нас к алтарю и чуть ли не носом ткнул в трещину на большом гладком камне. — Я бы ещё и Михаила притащил сюда за шкирку, чтобы и он полюбовался.

Ну я и смотрела, раз уж Глава приказал. Да, алтарь повреждён. Трещина шириной в ноготь шла от вершины алтаря вниз сантиметров на десять-двенадцать. Как будто кто-то ударил кувалдой сверху или уронил на него что-то тяжёлое. Не так страшно, как думалось мне, но даже эта трещина — свидетельство угасания рода.

— Сейчас нас всего четверо. Боковые ветви я не считаю, — они не Войтовы. Вотум недоверия объявлен, но мне некому передать род, — отец повернулся к первому наследнику и сжал губы в тонкую полоску. — Николай, какая численность нашей армии? Сколько человек состоит в гвардии? Сколько из наших людей одарённых и какого они ранга?

Коленька молчал, хлопал глазами и пытался напрячь извилины. У него на лбу было написано, что думать — это слишком тяжёлая работа. Я же в который раз задумалась: не может он быть настолько бестолковым. Николай учился в военной академии, завёл друзей, причём влиятельных. Да и в последние дни он вёл себя совсем как раньше.

Первый наследник Аристовых не дурак и точно не стал бы связываться с идиотом. Про Алексея Наумова сложно было что-то сказать, — слишком уж он был… прямым и принципиальным. Ни присущей аристократам изворотливости, ни расчётливости при спасении своей жизни. Да, он наследник. Не первый, но всё же. Такой точно не стал бы водиться с кем-либо, не способным думать ни о чём кроме виртуальных сражений.

И этот пустой взгляд… Коленька не настолько глуп, как хочет показать. И теперь я буду присматриваться к нему ещё внимательнее.

Если мы переживём этот день.

— Ярина, какой доход у наших шахт? Сколько красненьких машин типа «Дукс» мы можем купить, не глядя на цену? Сколько стоит моя конюшня со всеми жеребцами и кобылами? Какие злаковые мы сеем на западном поле, а какие на юго-восточном?

Принялся засыпать меня вопросами отец, явно считая, что такой напор сможет испугать или хотя бы заставить задуматься. Да, он прав: мы ничего не знаем об управлении нашим родом. Но виноват в этом только он — Андрей Войтов.

— Вы не готовы, — припечатал он веско. — Вы ничего не знаете и не умеете.

— Ты не учил нас этому. Никого из нас, — не менее веско ответила я.

Да, я тоже умею быть резкой. А ещё я знаю, как управлять родом. Потому что мне пришлось управлять сначала своим кланом, а затем и всей страной. И это близко не стояло с теми проблемами, которые приходится решать сейчас. Будь у меня больше времени и информации, я бы уже давно вывела наш род из тени, заставила бы склониться перед нами даже великих князей.

— Первый наследник не может ответить на твои вопросы. Хорошо это для рода? Хорошо для Войтовых, которых осталось четверо, в случае потери Главы остаться без каких-либо данных о наших людях, землях, доходах?

— Там наверху сейчас начнётся война. Поэтому я спрошу один раз, — отец обошёл алтарь и встал напротив меня. — Кто-то из вас готов бросить мне вызов в алтарном круге прямо сейчас? Кто поведёт наших людей в бой?

— Ты можешь умереть там сегодня, — вернула я ему пронзительный взгляд и косую ухмылку. — И место главы займёт Николай. Со всеми теми знаниями, которые ты ему передал.

— Ты хочешь стать наследницей? — спросил он меня прямо, зная, что я не смогу солгать у алтаря. — Иметь право выбора жениха, остаться в роду и претендовать на место Главы в случае гибели братьев?

— Я хочу, чтобы род жил. Чтобы алтарь заполнился силой до краёв. Чтобы ни одна блондинистая стерва не посмела даже рот разевать в нашу сторону, — я ударила кулаком по алтарю, рассыпав по гладкому камню сноп магических искр. — Я хочу, чтобы под нас не копали, чтобы нас не топили, чтобы никто, кроме императора и Всевидящего, не стоял над нашим родом. Никогда.

— Тогда зачем ты оспариваешь мои решения? Зачем ты доводишь до такого состояния, что мне приходится просить предков о спокойствии? Ты вымотала мне все нервы только за последние недели.

Кажется, отец действительно озадачен. Он выглядел удивлённым и несколько растерянным. Но я устала играть по его правилам. Устала быть молчаливой тенью за его спиной. Устала притворяться Яриной — неразумной шестнадцатилетней девочкой.

— Раньше было лучше? Когда была тупой дочуркой, не сующей нос в дела рода? — я дёрнула уголком губ, едва обозначив саркастичную улыбку. — Когда не спрашивала, зачем тебе оборудование для добычи фульгурита, когда не спрашивала про маму и про то, почему она вышла из рода и решила сбежать? Когда наконец не задала ни разу главный вопрос: это ты убил нашу мать или знал ли ты, что её заказали?

— Яра…

— Мы стоим у алтаря. Лгать ты не сможешь, даже если захочешь. Но я не спрашиваю. Сейчас не спрашиваю, — я задрала подбородок и выпрямила спину. Встала так, как могут стоять лишь короли и императоры. С полным правом повелевать и правом миловать. — Тебе решать, будут ли наследники рода Войтовых уничтожать виртуальные армии или пойдут убивать реальных врагов рода. Я сказала.

Не знаю, что увидел Андрей Войтов в моих глазах: отблеск Хаоса, намерение идти до конца или тень Яара́ну Войту́ра — Неотвратимой, Неумолимой, Беспощадной. Но он отшатнулся и отвёл взгляд. Сделал шаг назад и выдохнул рвано, будто с чем-то смирившись.

— Ты пойдёшь со мной встречать армию Свиридовой. Николай останется в поместье, — он запнулся на мгновение, но продолжил. — Причина войны — диверсия в смежной шахте по добыче ронанта. После свадьбы мы планировали объединить производство, углубить шахту и выйти на общеимперский рынок.

— Значит, жила ронанта всё же существует.

Я сузила глаза и посмотрела на брата, который опять принялся изображать недоумка. Только вот я не верила в этот