Я надула губки, похлопала ресницами и выпятила вперед свой главный аргумент. Финк, с интересом рассматривая мое внезапно выросшее сокровище, окидывал меня веселым взглядом. Взгляд этот, плавно скользивший по моей фигуре, поднялся к моему лицу и, внезапно, помрачнел. Родстер схватил меня за локоть и потащил в сторону кресла. Кинув меня в него, он зашипел:

— Опять «Чары»? Безмозглое вы создание. Я же предупреждал вас, чтобы вы больше не смели…

— Но, но, господин Финк. Что вы себе позволяете? Что подумает его светлость?

Я перевела взгляд на вмиг побледневшего молодого человека. Нет, он наверно, точно заика. Потому что, снова принялся блеять:

— Ваша — а-а — а све — е -е— етлость, я ничего не гово-о-о-орил. Гра-а-а-а-афиня сама-а-а-а…

— Можете быть свободны, Арчи. Я вижу, что вы пережили истинное потрясение. Графиня умеет удивлять.

Вот тут у меня округлился рот, и я готова была сама блеять, как ранее это демонстрировал молодой человек.

Арчи, выскользнул из кабинета, так и не поставив бумаги на место в шкаф, он унес их с собой под мышкой. М-да, впечатлительный молодой человек!

О чем это я? Моя главная проблема развалилась в кресле напротив меня и ехидно улыбалась. Я строго свела брови, подняла голову, снова гордо выпрямилась (понимаю, что мой наращенный бюст только смешит собеседника, но не поддаюсь на провокацию) и холодно (как можно холоднее — играю владычицу Северных льдов) произношу:

— Так, вы, как я поняла, и есть таинственный герцог лэ Вель, Главный Советник короля, никем невидимый и неслышимый?

— Невидимость и неслышимость — это было одним из моих условий служения Его Величеству.

— Вы ставили условия королю? — я распахнула глаза. — И он не сгноил вас после этого в темнице?

— Нет. Как ни странно, король любит своего старшего брата.

Я стала хватать ртом воздух. Король брат герцога, тьфу, Финка, тьфу, герцога, конечно же.

— Когда мы обменивались с вами «воспоминаниями», общую их канву я вам рассказал верно. Нестыковки только в именах и титулах. Я внебрачный сын нашего покойного короля, а с нынешним Его величеством мы воспитывались вместе. И он, приревновав меня к своей будущей жене, выгонял, в свое время, из дворца, оставив практически без ничего — все, как я вам и рассказывал. И в театр я пошел сначала от отчаяния, просто случилась череда презабавных совпадений. Я вам тогда в «Золотой Орхидее» поведал о себе правдивую историю, Диана, чего не скажешь о вас, интриганка вы этакая.

— Я что, должна была выложить о себе все первому встречному?

— Гм, логично. А потом, когда попали в такое двусмысленное положение? Вы могли бы мне все рассказать— и о папеньке, и о ваших секретах…

— Ну, и чем мне мог помочь актер Финк?

— Тоже, логично. В логике вам не откажешь. А зачем вы сегодня так «расфуфырились», ведь вы же не знали, кто такой герцог лэ Вель? Кого собрались соблазнять, маленькая негодница?

— Никого я не собралась соблазнять, просто плохо спала эту ночь, не идти же мне в присутственное место не в форме?

— Н-да, формы вы себе вырастили, конечно…. Я никогда не видел своего помощника Арчи в таком невменяемом состоянии.

— А он, действительно, заикается? — не смогла я удержаться от любопытства.

— С утра еще был здоров и красноречив. Полчаса слушал его монолог о необходимости повысить налоги. И тут — такой конфуз, — Финк, тьфу ты, герцог явно развлекался.

Я решила прояснить этот вопрос:

— И как же мне теперь называть вас, ваша светлость?

— А ничего не поменялось, я вам и здесь не солгал. Мое полное имя — герцог Джонатан Родстер лэ Вель. Можете по-прежнему называть меня Род, мне это нравится.

— Ну, уж нет. По правилам, так по правилам. Вот Аманда и Беллин удивятся, когда я назову вас: «ваша светлость Джонатан Родстер лэ Вель».

— Решили шантажировать меня? Я не собираюсь уходить из театра. Хотелось бы там остаться в прежнем статусе— просто Родстер Финк.

— Но, если вы пользуетесь такой властью, почему бы не отменить старый закон и не ввести новый?

— А кому это нужно? Аристократы не стремятся стать актерами. У нас в королевстве уже давно устоялось мнение, что на сцене играют опустившиеся люди — бандиты, алкоголики и шлюхи. В этом вопросе, конечно, церковь постаралась. Я бы, может, и создал новый закон, только не для кого. Вы и я — вот двое отщепенцев, которые думают в разрез сложившегося мнения, и по таким пустякам я не собираюсь ссориться с Его Высокопреосвященством, мы и так с ним в постоянной конфронтации. Лучше скажите мне, как давно вы выпили «Чары»? Сил, конечно, требуется не очень много для поддержания вашей же внешности, это не преображение, но не хотелось бы опять тащить вас на спине домой, а потом приводить в чувство. У нас вечером есть более интересные занятия. Если закрыть дверь и приказать нас не беспокоить, я бы мог показать вам, как соскучился.

— Так соскучились, что не пришли вчера вечером на ужин. Видно, решили нагулять аппетит?

Он, откинув голову назад, раскатисто рассмеялся. Вскочив с кресла, в три шага он добежал до меня и крепко обнял.

— А вы скучали без меня, Ди? — опять эта хрипотца в голосе, которая сводила меня с ума.

— Вот еще. Прекратите свои штучки. Это государственное учреждение, лучше скажите, когда мне вернут Источник?

Родстер поглаживал меня по спине и говорил в макушку:

— Увы, свой вечер и половину ночи, я провел не совсем романтично. Мы беседовали с графом ле Мор. Оказывается, у жрецов Храма Знаний к нашему общему знакомому тоже есть ряд вопросов. Открыв в себе все четыре стихии, наш друг обратился с просьбой к жрецам Храма взять его на послушание и дальнейшее служение Свету. Правда, пришел он к ним совсем под другой фамилией. В течение обучения, Вернер очень интересовался обрядом Передачи Сил, с прилежанием выучил даже древний язык ашит. А потом в часовне случился пожар, где сгорели редчайшие фолианты. Дежурил в ту ночь отец Леонсий (так звали нашего графа в обители). А еще через неделю, он исчез. Догадываетесь, кто устроил пожар?

— Вернер? Он что-то сильно разошелся. Что ему грозит?

— Смертная казнь за каждый эпизод его деятельности. Правда, насчет фолиантов мы с ним договорились. Они в целости и сохранности, и граф их вернет. Этот проступок я, так и быть, с него